В какой-то мере я с ними согласен. К нам приезжают маленькие пациенты не только со всей страны, но и со стран-соседей, некоторые хирурги на периферии вообще понятия не имеют, что делать с такими детьми.
При наличии у родителей на руках выписки, где четко прописаны все наши действия, даже самый нерадивый хирург сможет понять как в некоторых случаях поступить.
– Помню, помню, – киваю. И снова ловлю образ Насти перед глазами.
Зажмуриваюсь. Жду.
– Дим, ты точно в порядке? – не унимается Игнатов. Вот же упрямый!
Ведь я ж знаю, он не слезет пока до правды не докопается и это меня совершенно не удивляет. Мы с Киром много лет работаем бок о бок, а совсем недавно так вышло, что даже вместе оперировали его дочь.
–Всё нормально, – заверяю с нажимом. – Я со всем разберусь. Сам.
Кир хмурится, но не спешит комментировать мое решение.
– Понадоблюсь, знаешь где меня искать, – и с этими словами поднимается с кресла. Выходит из ординаторской, Высоцкий выходит следом за ним.
Я открываю документ на компе и принимаюсь описывать ход проведенной операции. Чем глубже погружаюсь, тем легче становится на душе. Понимаю, что мы все сделали правильно.
– Дим, – в ординаторскую заглядывает Майоров. – В реанимацию не пойдешь?
– Нет пока, – отвечаю бегло. – Ты проверить идешь?
– Да, – краем глаза замечаю, что он кивает.
– Иди без меня, – снова перевожу внимание на монитор. – Я подойду позже.
Миша уходит, но долго мне в одиночестве сидеть не приходится. Постепенно в ординаторскую возвращаются остальные врачи.
Я спокойно, без спешки дописываю отчет и только после этого отвлекаюсь. Разминаю затекшие мышцы, ставлю чайник, делаю себе кофе и даже успеваю съесть бутерброд. Вокруг царит расслабленная и спокойная атмосфера.
Все плановые операции проведены, пациенты идут на поправку, так что может я даже немного успею отдохнуть перед дежурством.
Не знаю, что меня стращали сменой с Хмельницким. Судя по тому, что я вижу, все будет нормально. Все схвачено.
Только стоит об этом подумать, как в коридоре раздается непонятный шум. Распахивается дверь в ординаторскую и на пороге появляется собранная и напряженная постовая медсестра.
– Звонили с приемного, – произносит сдержанно, но крайне взволнованно. Напрягаюсь.
В кабинете моментально повисает тишина. Замолкли даже вечно не смолкающие интерны.