– Что мне с того?! – возмутился Холмс. – Да я готов поклясться на свою скрипку, что видел этого типа в швейцарском Локарно тогда, в девяносто втором. И с тех пор он нисколько не изменился! Разве такое бывает?
– И только на этом вы строите ваши предположения о вампирах? – усмехнулся Макнейтен. – Возможно, он просто лучше других следит за своими здоровьем и внешним видом. На вас, право слово, это совсем не похоже!
Шерлок Холмс не позволил сбить себя с толку.
– Веселитесь и дальше, мой друг, коли вам отчего-то пристало валять дурака, но утопленница с укусом на шее и обескровленные тела в старом отходнике на Палм-стрит заставляют о многом задуматься. – И с еще большим напором: – Разве вам не хотелось бы знать, что за бессмертие проповедует этот Геваль? На встречи их «клуба» допускаются единицы, а те, что там были, молчат о происходящем... Разве это не странно? Разве вам не хотелось бы докопаться до правды? Понять, почему люди начали пропадать в то самое время, когда в Лондоне появился Геваль со своими приспешниками... И не пытайтесь уверить меня, что сами давно не связали два этих события, не поверю.
Макнейтен, сверливший Холмса глазами в продолжение всего этого монолога, теперь упруго поднялся. И так внезапно оказался с ним рядом, что тот невольно отпрянул...
– И что, если вы правы? – осведомился бесстрастно. – Что, если Лондон заполонили вампиры, которым не страшен солнечный свет, поскольку Геваль, долгое время экспериментируя с кровью, создал новый вид, страстно желающий занять наше место?
Инспектор видел, как от лица собеседника отхлынула кровь, как сжались в кулаки его пальцы. Он, кажется, испугался...
А Холмс, как казалось Макнейтену прежде, ничего не боялся.
Сам черт не брат, как шептались о нем в отделении G.
– Вы сейчас шутите или... Лучше бы вы шутили, Макнейтен, но мне отчего-то впервые за вечер верится вашим словам.
– Что, если я не шучу?
Они с Холмсом опять посмотрели друг другу в глаза.
– Тогда, черт возьми, я просто не знаю, что и сказать... – сыщик смял пятерней подбородок. – Я все же надеялся на иной исход нашего разговора: полагал, вы простыми, но емкими доводами переубедите меня, укажете, где я ошибся, успокоите, наконец. А вы...
– Простите, что не оправдал ваших надежд, Холмс, но вы сами напросились на правду. Теперь попытайтесь принять ее и жить дальше!