Ее переполняло лихорадочное нетерпение вместе со странной уверенностью в своих силах. Она по-прежнему чувствовала, как браслеты запирают ее магию, пресекая свободный ток силы, но, кажется, это было неважно!
– Хотите, чтобы я вас оставил? – ровно спросил Кармель, но в его глазах Айлин увидела изумление.
– Нет, – призналась она. – Если только вы сами хотите уйти…
– Ни в коем случае, – откликнулся разумник и задернул занавеси. – Так будет лучше видно, я полагаю. Кстати, ваш нож у меня, Амина сняла ножны вместе с поясом, когда раздевала вас. Принести?
Айлин мотнула головой. Нож ей хотелось получить обратно, но это может подождать. Для ее собственных странных умений наличие или отсутствие ножа роли не играет. А вот задернутые шторы – это хорошо, это правильно. В спальне стало темнее, призрак будет лучше видно. Только что делать, если Марта уже успела уйти в Сады?!
«Звать! – решительно сказала Айлин сама себе. – Просто звать и верить, что я имею на это право! И не потому, что Претемнейшая сама назвала меня дочерью, а потому, что я хочу справедливости для этой бедной девушки!»
– Марта! – позвала она, до боли в глазах старательно вглядываясь в пустой воздух посередине комнаты. – Марта из деревни Глаффин! Марта, которая умерла вчера! Приди на мой зов! Прошу тебя!
Пушок, спокойно развалившийся на ковре, приподнял голову, насторожил уши, а потом перевалился на живот и уставился куда-то перед своими лапами.
– Марта! – с отчаянным упрямством позвала Айлин, и тут по спальне пронесся ледяной ветер, а над ковром, прямо между ней и Кармелем, засветилось бледно-серебряное пятно, становясь все темнее, ярче, на глазах превращаясь в человеческую фигуру…
– Марта… – повторила Айлин и услышала резкий вдох Кармеля – он тоже видел явившуюся душу. – Говори со мной, Марта! Прошу тебя!
У соткавшейся из воздуха девицы действительно были веснушки, зеленые глаза и рыжие волосы, заплетенные в длинные, слегка растрепанные косы. А еще – круглое, удивительно милое лицо, лукавый взгляд и зеленый корсет поверх тонкой белой сорочки, едва прикрывающей лодыжки. Девица огляделась – недоуменно, словно ее только что разбудили – и, увидев Айлин, ойкнула:
– А я правда на вас похожа! Простите, миледи…
У Айлин в горле словно застрял плотный ком – с такой наивной гордостью прозвучали эти слова.