– А что ты делаешь, Соня? – вкрадчиво спрашивает Рэм.
– Сахар ищу. И я, и Ден пьем сладкий кофе… – соплю я, двигая банки и упаковки. Одна соль в доме, блин. Соль и пшенка.
– А какого хрена Ден пьет кофе у тебя? – продолжает несанкционированный допрос бывший друг.
– Он меня в универ возит, вот и пьет… Ай!
Обжигающий шлепок по заднице прерывает мои раскопки.
– Ты с дуба рухнул? – с зажатой в руке мукой вынырнув из шкафчика, воплю я. Попа прям горит!
– Я? – набычившийся Рэм, делает шаг ко мне, зажимая у гарнитура. – Я? Ты, Соня, видимо, не очень понимаешь, что Дениска тебя больше никуда возить не будет!
– Иди в жопу, Рэм! – свирепею я. – Захочу и будет! Тебя спрашивать никто не собирается!
– Не нарывайся, Сонь!
А желваки так и играют на скулах. Ноздри раздуты. Только что зубами не скрипит.
– А то что?
– А то! – нависает он надо мной, и глаза у него дурные.
Будет он мне еще указывать! Разозлившись, я хлопаю по пачке с мукой, из нее вырывает белое облако и оседает на лице Рэма и его черной футболке.
Он растерянно хлопает покрытыми мукой ресницами, растеряв всю воинственность, а я начинаю ржать. Впрочем, Рэм быстро приходит в себя, и я даю деру, да только куда мне против его длинных ног…
Уже в прихожей он настигает меня и, зажав у шкафа, рычит мне на ухо:
– Ну все, Жданова. Тебе каюк.
А я все хихикаю не могу остановиться.
– Отпусти меня, снежный человек, – всхлипываю я.
Это же бальзам на мое сердце! Чистюля Рэм угвазданный мукой!
– А ты не лучше, – шипит он и тащит меня в ванную.
– Ты что творишь? – напрягаюсь я.
Я упираюсь изо всех сил, но Рэм из качалки не вылазит, и я просто еду за ним по ламинату на пятках, несмотря на все сопротивление
– Собираюсь отмыть одну стерву!
14. Глава 14. Рэм
– Сам ты стерва! Я – ангел, а ты – придурок!
И она еще упирается!
Как будто первый день знакомы. Она, что, серьезно сейчас думает меня так остановить?
Локтем включаю свет в ванной и втаскиваю туда Соньку.
То ли она еще не проснулась все-таки, то ли не верит, что хана пришла, но сопротивление мне оказывается не очень серьезное.
А ведь я учил. Учил, как отбиваться от Денисок.
Надо будет потом закрепить.
А то все эти елозенья больше похожи на заигрывания.
– Ты! Отвали! – извивается Соня, прижатая мной животом к раковине, не догадываясь, что лучше бы ей сейчас вообще не шевелиться. Каждое ее провокационное движение отзывается во мне совсем однозначно.