– Рэмушка, – ласково перебивает меня он, и я прям представляю, как он берет в руки скальпель. – А какого хрена ты голый?
Я не голый, я только без майки, но сейчас чувствую острую нехватку чего-то вроде защитной ракушки. Желание сделать из меня евнуха очень отчетливо читается в глазах Сониного папы.
Указываю на валяющуюся рядом футболку:
– Облился, Соня обещала почистить… – пизжу первое, что в голову придет.
Прям сейчас в мозгу горит светящаяся надпись, что если мне не поверят, то хуй я потом подберусь к Соне. Илья Захарович, даром, что человек с мирной профессией, но я башку на отсечение дам, что, если что, Соню я смогу видеть только на фотках в соцсетях. Это если смогу видеть обоими глазами.
– Да? Уверен? А то я быстро ликвидирую опухоль, которая бросается в глаза мне даже отсюда.
Ебать.
– Уверен, – говорю твердо, потому что я ни за что не допущу повторения сегодняшнего. Это слишком опасно, у меня крыша едет только от запаха Соньки, я теперь к ней и пальцем не прикоснусь.
– Ну смотри, – Илья Захарович разувается, и мне даже кажется, что пронесло, но по закону подлости – нет.
За моей спиной раздается звук открываемой двери и Сонин голос:
– Подай мне еще одно полотенце, – томно просит она.
У меня каменеет рожа, потому что лицо Ильи Захаровича становится очень интересным. Не надо быть Нострадамусом, чтобы предсказать грядущий пиздец.
Я оборачиваюсь, чтобы понять, что вызывает такую реакцию, и вижу Соню без майки, кутающуюся в куцый полотенчик, прикрывающий только грудь.
– Та-а-ак… – тянет Илья Захарович, и Сонька, которая до этого якобы что-то разглядывала за дверью, замечает отца. С визгом она скрывается в спальне.
Холодный взгляд хирурга по призванию возвращается ко мне.
– Есть, что сказать перед смертью?
– Есть, – мрачно говорю я. – Я грохну того, ради кого она выкинула этот фортель.
Я уже в красках представляю, как переезжаю Дениску туда-обратно. И еще раз. И еще.
Илья Захарович прищуривается на меня.
– Мы с тобой еще поговорим, – и отпиннув свои туфли он тяжелой походкой идет в комнату Сони. Стукнув пару раз, заходит туда.
Я прикидываю, через сколько можно ворваться, чтобы принять огонь на себя, и выходит, что прямо сейчас.
Двигая по узкому коридору к Сонькиной комнате, я предупредительно ору:
– Соня, я дождусь майку? Мы опаздываем в универ!