Резко отворачиваюсь от Сониного отца, чтобы скрыть от него палевное шевеление в паху. Все-таки скальпели в этом доме на каждом шагу.
Маяться на кухне под суровым взглядом становится совсем невыносимо, и как только в спальне Сони перестает шуметь фен, смываюсь отсюда.
Насыпав аж три ложки сахара этой Горгоне, я размешиваю получившуюся сладкую бурду и тащусь к ней.
Злит, что это выглядит, будто я на поклон иду, как побитая собака.
– Дверь на закрывай, – вслед мне несется наставление.
А Сонька уже оделась и возит карандашом по бровям.
Молча ставлю на тумбочку рядом с ней кружку и, сложив руки на груди, сверлю взглядом.
– Не пялься под руку, – ворчит Соня.
Я смотрю, как она, чуть приоткрыв рот, хлопает ресницами по щеточке туши. Тут же вспоминается, что Ритка делает точно так же. Моя малолетняя отбитая сестра. И она ненамного младше Сони. Как представлю, что какой-то хрен будет Ритку лапать, как я сегодня Соню, дурно становится.
Как вообще это произошло?
У меня стоит на Соню, я по ночам такие сны вижу, что хоть вешайся. Она ж сопля еще. И уже с кем-то переспала.
Да быть не может. Не верю. Не хочу.
Разрывает от желания бросить занозу на постель, придавить, чтоб не рыпалась, и вытрясти из нее правду. А если мне эта правда не понравится…
Походу, от меня фонит бешенством, потому что подруженька со вздохом завинчивает тюбик с тушью и оборачивается ко мне:
– Ну чего тебе от меня надо?
– Что это сегодня такое было? – отвечаю я вопросом на вопрос, старательно пытаясь не начать орать, хотя очень хочется.
– Ты про что?
– Про все.
Больше всего меня сейчас, конечно, волнует, кто тот мудак, кто затащил Соню в постель. Или это была не постель? Блядь. Дышать. Не орать.
Но как сдерживаться, когда мне, сука, почему-то больно…
– Я уже сказала. Тебя не звали. Не нравится – проваливай.
Ухмыляется. Как взрослая.
На заднем фоне слышно звонок в домофон. Ни я, ни Соня не двигаемся с места.
Судя по тому, что сигнал затыкается, Илья Захарович решает поработать привратником. Голову на отсечение даю, Денисочка приперся.
У меня потихоньку начинают отказывать тормоза.
– Нет уж, Сонечка. Никуда я не уйду, – нависнув над дерзкой писюхой, предупреждаю я. – Более того, с сегодняшнего дня мы будем жить по моим правилам. И ты будешь слушаться, как миленькая.
Соня сдувает челку со лба.