Мы такие, какие есть.
И мы поклялись.
Я свою клятву выполняю. Хуево, ну уж как получается.
В печенках сидят Сонькины выгибоны.
Моя злость наращивает градусы, и я не выдерживаю и встряхиваю эту звезду в попытке достучаться. Но куда там! Вот-вот кинется глаза выцарапывать.
Ее бы темперамент да в другое русло.
Блядь.
Не думать о лишнем, о запретном.
Все бесит. И собственное разжижение мозгов, и Сонино упрямство.
И больше всего меня достает девчачий толчок с его блевотно-голубой плиткой, и я, не слушая протестов, тащу Соню наружу, запуская про себя обратный отсчет от ста, чтобы успокоиться.
Девяносто девять, девяносто восемь…
В фойе толпящиеся студенты смотрят на нас, открыв рты, будто никогда срачик не видели. Один даже, засмотревшись, застывает на моем пути.
– Бу! – пугаю я его, и он отшатывается, освобождая дорогу.
… восемьдесят семь, восемьдесят шесть…
Соня продолжает выносить мне мозги.
– Знаешь, что? – не выдерживаю я. – Я хотел по-хорошему, правда…
– По-хорошему? Да ты вообще знаешь, что означает это слово?
Я-то знаю. А вот Соня, походу, забыла.
– Я столько звонил и писал, я таскался на гребаные семейные встречи, я ждал тебя у подъезда… А теперь мне надоело! Будет так, как я скажу!
Пиздец какой-то. Ценил я ее недостаточно, видите ли! Зато она не ценит, походу, совсем. Лучший друг. Какая мелочь. Не сделал, как я хочу? Пошел вон!
Ситуация была некрасивая, согласен. И наказание я заслужил.
Но, блядь, такое ли? Как ты, Сонечка, собираешься жить во взрослом мире?
Кажется, я кого-то избаловал тем, что раньше появлялся по первому зову.
Я так завожусь, что мама не горюй. Все силы уходят на то, чтобы не ляпнуть то, о чем пожалею.
– Вот как! – Соня вколачивает гвозди в гроб моего самообладания. – То есть, выходит, ты важнее, чем я?
Пиздец, Соня, что ты несешь?
Мне хочется схватиться за голову.
Я догадываюсь, что это обида застилает ей глаза, но она не может не понимать, насколько несправедливы ее слова. По ее мнению, какого хрена я тогда пытаюсь решить эту проблему?
– Вот об этом нам и надо поговорить.
– А ты еще не наговорился? – сверкает Соня глазами.
– Да пока у нас только ты разговорчивая, – цежу я. – Я и слова вставить не могу.
Она вырывает руку, больно царапнув меня какой-то железкой на пальце.
– Ну, давай. Выкладывай, что там у тебя. Так и быть, но после этого ты отвалишь от меня навсегда.