ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ!
Звук был пронзительным, металлическим, как удары молота по
наковальне. Теневые клинки не пробили барьер, но заставили его
вспыхнуть ярко-зеленым светом там, где они ударили. Искры чистой
энергии, смешанной с рассеивающейся тьмой, разлетелись во все
стороны, прожигая дыры в уцелевших стенах и полу. Пространство
вокруг Тацумаки задрожало, как нагретый асфальт.
Она даже не шевельнулась. Лишь ее глаза сузились на долю секунды
– не от усилия, а от удивления. Быстро. Неожиданно быстро. Эти
тени… они игнорировали физические законы, перемещаясь и атакуя вне
времени и траектории. Интересно.
– Неплохо для щенка, – бросила она, и в ее голосе впервые
прозвучало не презрение, а… оценка. – Но щенок остается щенком.
Она не стала сжимать кулак. Она мысленно толкнула.
Пространство перед ней не сжалось, а выгнулось. Как щит,
превращенный в таран. Невидимая, но осязаемая волна чистой
телекинетической силы, сконцентрированная в полукруглый фронт
шириной с коридор, ринулась на Сон Джин-У. Она не просто давила –
она стирала молекулярные связи, пыль, воздух, сам свет на своем
пути. Пол и потолок перед ней испарились в мгновение ока, оставив
после себя гладкий, оплавленный срез. Атака неслась со скоростью
мысли.
Джин-У не пытался блокировать. Его Система кричала об опасности,
превосходящей любой встреченный ранее удар. Он исчез. Не в прыжке,
не в уклонении. Он растворился в собственной тени, мгновенно
реформировавшись на уцелевшей балке в двадцати метрах выше и левее,
как раз когда телекинетический таран пролетел через место, где он
стоял, вырывая в здании новый, идеально гладкий туннель наружу.
Через новую дыру хлынул холодный ночной воздух и вид на панику на
улицах внизу.
Р-Р-Р-Р-Р-Р-РЫЫЫЫЫ!
Грохот был чудовищным. Атака Тацумаки вышла из здания АОК и
пронеслась над городом, сдирая крыши с нескольких небоскребов на
своем пути, прежде чем рассеяться высоко в атмосфере, оставив после
себя светящийся след и оглушительные взрывы трансформаторов внизу.
Сирены завыли по всему Сеулу с новой силой.
– Бегаешь? – Тацумаки парила в центре нового хаоса, ее платье
развевалось в невидимых вихрях ее силы. Ее голос звучал
раздраженно, но глаза горели ярче. – Я ненавижу трусов! Если у тебя
есть сила – СРАЖАЙСЯ!
Она подняла обе руки. Не для концентрации – для масштаба. Ее
телекинез взревел, вырываясь из сдерживающего кокона. Все обломки
на этаже – бетонные глыбы размером с автомобиль, искореженная
арматура, обломки мебели, даже висящие в воздухе капли воды от
лопнувших труб – мгновенно сжались в десятки плотных, вращающихся с
бешеной скоростью шаров. Каждый шар светился ядовито-зеленым
светом, вибрируя с разрушительной частотой. Они зависли вокруг нее,
как спутники смерти.