Нащупав прорезь в узелке с вещами, аккуратно достала оттуда огневик и чиркнула им о маленький, прикреплённый к корпусу, сагатовый камень. Искра попала на фитиль, и тусклое пламя, чуть большее, чем дают простые восковые свечи, осветило участок дороги под ногами. Но этого было все ещё недостаточно, чтобы рассмотреть, что же происходит возле баков.
Тогда я, несмотря на страх быть облитой помоями, рискнула подойти ближе. Туда, где уже разворачивалось самое настоящее кровавое побоище.
Четыре мерзкие крысы напали на неизвестно откуда взявшегося здесь бродячего кота.
Истошно вереща, этот комок шерсти усиленно отбивался от мерзких хищниц, которые размером едва ли уступали коту и целенаправленно рвали его шкуру острыми зубами. Словно плетьми, они обвивали его лапы жёсткими бронированными хвостами и пытались повалить на землю, чтобы потом вкусно позавтракать тепленьким кошачьим мясом.
И я так разозлилась на этот беспредел, что не ведая страха, подскочила к визжащему и пищащему кублу, а потом отчаянно начала тыкать куда ни попадя зажженным огневиком.
В воздухе появился тошнотворный запах паленой шкуры, драка начала сбавлять обороты, а какая-то самая наглая крыса даже попыталась укусить меня за руку! Но пинок тяжёлого деревянного ботинка присек нападение. И уже через минуту нахалки позорно разбежались в разные стороны.
Понимая, что с их стороны отступление лишь временное, быстро схватила окровавленного кота за шкирку и со всего духу побежала прочь. Туда, где в конце улицы, уже преодолев препятствие в виде плотно расположенных друг к другу крыш, уверенно поднималась аппетитное оранжевое солнце.
Бежать, собственно особо было некуда. Едва я с котом в руках выбралась на светлую улицу, то в полной мере осознала , насколько плачевно моё положение.
Края юбки, как и деревянные ботинки, успели запачкаться и теперь от них несло так, словно ночевала не дома, а в помойке. Вдобавок кот, кажется смирившийся со своей участью, безвольной висел, вызывая больше жалость, чем отвращение. Израненный и грязный он представлял из себя ужасное зрелище. И куда теперь его?
Конечно, моя совесть не позволит бросить беднягу на произвол судьбы. Но и с таким чумазым "сокровищем" по улицам просто стыдно ходить. И уж тем более искать работу.
— Давай-ка мы с тобой для начала попробуем отмыться, — улыбнулась притворяющемуся коту, который видимо решил, что если делать вид, что он без сознания, его никто не обидит. Но я прекрасно чувствовала, как испуганно колотится его крохотное сердечко, и видела, как подрагивают прикрытые веки.