— Ага! — Свят открыто врет и прямо смотрит в глаза Лидии Михайловны. Ни капли не боится. Даже не смущается. А я всегда робею перед учителями, не говоря уже о директрисе. И никогда не лгу им.
— Может, заметили что подозрительное?
Директриса саркастично поджимает губы, потом цепким взглядом окидывает всю нашу компанию.
— Ничего, — отвечает за всех Брин. — Но если вдруг что-то вспомним, обязательно скажем.
Он улыбается краешком губ, едва заметно повернув голову в мою сторону.
Какая же это пытка — стоять здесь и умирать от страха, что он “передумает” и что-то “вспомнит”!
Но вот в кабинет стучится помощница, и нас, наконец, отпускают. Выхожу в коридор вся мокрая, рубашка прилипла к спине, так и хочется снять ее с себя, встать под душ и смыть весь этот пот и грязь. Весь этот день!
— Ну, что, держим языки за зубами, — негромко произносит Брин, когда все мы оказываемся на улице. — Но если Мякиш придет сдаваться, я против не буду. Сделает всем одолжение. Ну, или Даша-божий одуванчик, наконец, перестанет разыгрывать из себя сестру милосердия и поймет, что Лизе не место среди нас.
Мерзавец и провокатор!
— Ты обещал, — напоминаю я. — Если надо, я и больше выполню желаний этих. Только Лизу оставь в покое. Пожалуйста.
Брин хищно скалится.
— Ты три хотя бы выполни. Ладно, всем пока!
Он отворачивается, чтобы, обняв Марику за плечи, уйти. Но Шацкая вдруг сбрасывает его руку и идет ко мне.
— Вообще, это как-то несправедливо получилось, — она смотрит с вызовом на меня и стоящего у меня за спиной Ливенского. — Мы все покрываем воровку, а желания только у Свята. Не дело это. Я, может, тоже хочу!
Лизка рядом испуганно ойкает.
— Мне ничего не надо, — резко обрубает Тим.
Не прощаясь ни с кем, он закидывает свой рюкзак за плечо и уходит. А я провожаю его грустным взглядом, снова думая о том, почему люди, которым ты доверяешь, как себе, вдруг становятся чужими.
— А мне надо! — вздрагиваю от неожиданно капризного тона Марики. Обычно она себя так не ведет. — Ёлка, как насчет недельного… нет, месячного абонемента в спа-салон твоей матушки? Я думаю, наш общий секрет того стоит.
Она требовательно смотрит на меня, а я уже вся дрожу от мысли о разговоре с мамой. Ей-то как все объяснить?
— Хорошо… я постараюсь.
— Постарайся! — надменно кивает Шацкая. — Завтра обсудим. Свят, пошли.