Скоро я поймал себя на том, что наблюдаю за этим сосредоточенным личиком каждую свободную минутку. Ждал, когда в ее фарфоровой маске промелькнут ее настоящие чувства: жадность. Ревность. Зависть. Но ее маска была безупречна. Ничего лишнего. Ничего двусмысленного и провокационного. Лишь наивное удивление, светлые улыбки или сосредоточенно нахмуренные бровки. Вся такая чистая и светлая. Будто над ее головой и в самом деле светился нимб. В общем, ее актерская игра восхищала. Настолько, что я даже немного проникся уважением. Но еще больше я хотел увидеть ее настоящую. Сорвать с нее эту маску. Убедиться, что она такая же как остальные: что за деньги и роскошную жизнь она готова продаться не раздумывая. А сорвав, успокоиться и переступить через нее дальше.
Но она продолжала играть невинность. Продолжала выручать других стажеров. Продолжала мило улыбаться уборщице. Продолжала носить кофе коллегам. И я понял, что начинаю терять терпение. По всем законам жанра ангелочек должна была предпринять хоть что-то. Хоть какую-то маленькую попытку сойтись со мной поближе. Попытаться воздействовать на меня своей внешностью и своими трюками. Но ангелочек не спешила. Испытательный срок стажеров подходил к концу. По его завершении мы должны были определиться, кто из стажеров останется и продлит трудовой контракт, а кто будет вынужден уйти. Судя по успехам ангелочка, она относилась к числу вторых. Несмотря на всю ее прилежность, было совершенно очевидно, что она не справляется. Не ее профиль. Поэтому я со все большим нетерпением ждал, когда она, наконец, пойдет ва-банк.
И когда мне, наконец, доложили о небольшом ЧП среди стажеров, я почувствовал облегчение. Наконец-то она себя показала. Успела до того, как мы с ней распрощаемся. Но вместе с тем я был разочарован. В какие-то моменты, наблюдая за ней, я даже верил, что она та, какой кажется. Нежная, домашняя, немного робкая девочка. Осознав это, я даже рассмеялся. Дожил. Купился на хищницу. Милую, но хищницу.
А еще я был раздосадован. Я рассчитывал, что она попытается подцепить меня. А она вместо этого выбрала другую цель. Не меня. Эгоисту и единоличнику в моем лице это не понравилось. Я привык получать лучшее. Лучших клиентов, лучших условий, лучших женщин. А эту женщину я считал лучшей. Пусть двуличной, пусть актрисой – но лучшей. И оттого, что она устроила представление не для меня, а для одного из моих руководителей среднего звена, меня охватило желание ее наказать.