— А, — слабым голосом произнесла Маша, — вот оно что.
— Да ты послушай, — Катя схватила ее за руку, густо подведенные черным глаза блестели, — это же лингвистическое преступление.
Несмотря на легкое головокружение, стало смешно.
— У тебя все лингвистическое, — ответила Маша. — Ты, наверное, и в борще видишь черты своего прекрасного Циркуля.
— Ну при чем тут Циркуль! Циркуль тут вообще ни при чем. Все дело в Ленкином отце.
— А?
Маша вспомнила папки с делами. Мама — директор чего-то там, а папа — писатель.
— Рябова, ну что же ты такая тупенькая-то, — скорбно простонала Катя. — Ну Мурат Мартынов, детективщик, не читала, что ли?
— Не-а.
Катя вдруг застеснялась.
— Конечно-конечно, — забормотала она, — низкий жанр литературы, все понятно…
Маша представила себе, как по лестнице поднимается Лиза-Дымов и, одергивая юбку, строго поправляет: «К низким жанрам литературы традиционно относятся потешки, частушки, но никак не детективные истории…»
Закусив губу, она отогнала от себя это видение.
— Да нет, я просто не читала. Не из принципа, — заверила она Катю торопливо. — Так что там с папой-писателем?
— Ну, я не то чтобы фанат, просто для общего развития, — продолжала оправдываться та, — но у Мартынова есть такой роман, называется «За что убили Аламнею», я его еще в прошлом году читала… Так, пролистала просто... И вот, сюжет там — один в один как у тебя. Меня сегодня на парах как током шарахнуло. Ба, думаю, а ведь и точно… Короче, в книге героиня зарезала ножом свою соседку по общежитию прямо в кровати, потому что мечтала написать самый достоверный триллер в мире. Ей, ну то есть героине, хотелось досконально понять все чувства убийцы, пройти, так сказать, весь путь.
— Ого, — пробормотала Маша, не зная, что тут еще сказать.
— Ага, — Катя почесала нос. — Ленка-то, она закомплексованная вся, нормальный человек разве будет столько себя улучшать. Вдруг это связано с фигурой отца? Ну типа борьбы за его внимание, потребности в одобрении, что-то такое.
— Ты хочешь сказать, что Лена решила убить меня, чтобы порадовать папу? — уточнила Маша. Тонкий голосок здравого смысла скептически нашептывал, что конструкция умозрений уж больно шаткая. Но он терялся на фоне мощной волны облегчения: ура! Определенность! Наконец-то убийца обрела имя и фамилию, а значит, теперь все закончится.