Я прожгла Ковалева гневным взглядом, набрав в лёгкие побольше воздуха, чтобы не сказать ему что–то грубое. Темные глаза бессовестно смеялись. Их хозяин чувствовал себя победителем. И пока что так оно и было.
19. 9.2
Мы сели на лавочку в холле. Марина воодушевлённо рассказывала о турецком сериале, который недавно закончила смотреть, Матвей, сдвинув брови на переносице, задумчиво наблюдал за толпами галдящих студентов, а я пила кофе, мечтая, чтобы эта перемена скорее закончилась.
– Во-о-от, – закончила подруга, накручивая прядь шелковистых волос на палец, – я не ожидала конечно, что ребёнок у неё будет не от главного героя. Такая коза! Как она могла изменить своему мужу? Такой красивый актёр!
Ковалёв отвёл взгляд от толпы, посмотрел на Марину и, вскинув брови, усмехнулся.
– Реально, – согласился он.
– Ну хотя бы ты понимаешь меня, – улыбнулась подруга, погладив его по плечу. – Дашка вот не любит турецкие сериалы. Она ужастики только смотрит. А я их не могу смотреть, мне страшно.
– Ужастики? – Матвей стрельнул удивлённым взглядом на меня.
– Да, – пожала плечами я.
Что люди находят в этих комедиях или сериалах про любовь? Ужасы – вот что держит в напряжении и заставляет сердце биться чаще.
– И что, не страшно? – поинтересовался Ковалёв.
– Чего бояться? – глотнув кофе, пожала плечами я. – Это же просто фильмы.
– Да она может со спокойным лицом осмотреть на то, как бешеный мужик носится по дому с бензопилой и пытается всех прикончить, – вещала Марина. – А когда был момент с расчлененкой, Даша пила чай с печеньками и даже не шелохнулась!
– Я же говорю – чудная, – на губах Матвея заиграла усмешка. – Не удивлюсь, если она состоит в какой–нибудь секте.
Подруга рассмеялась.
– Да, состою, – любезно сообщила ему я. – Мы там водим хороводы вокруг безмозглых мажоров с манией величия. Приходи – будешь гвоздем программы.
– Да ты что, – изогнул бровь Ковалёв. А потом с сожалением развёл руками: – к сожалению, не хожу по таким местам. Но ты можешь прислать фото, я потом гляну.
Я переменилась в лице, сжала стаканчик с кофе так, что он жалобно треснул.
– Марин, а ты любишь фотографии? – с интересом посмотрел на подругу Матвей.
– Фотографии? – удивлённо переспросила она. – Фотографии чего?
– Поцелуев, – Ковалёв провёл по ее щеке ладонью, игриво заглянул в глаза. – Поцелуй – это ведь тоже искусство.