— Я и не собиралась скандалить, — говорю мужу. — Ты меня как будто совсем не знаешь! Всего-то поговорить, но мне кажется, в этом доме никто никого уже не слышит.
— Опять ты нагнетаешь, — Коля едва ли не бросает чашку в раковину. — Злата, все, хватит! Такое впечатление, что тебя подменили.
Да не только меня. Мы все изменились. Смотрю, как муж выходит из кухни, и понимаю, что мне даже не хочется идти за ним и пытаться договорить. Зачем стучать в дверь, которую тебе никто не собирается открывать? Только силы тратить.
В одном муж несомненно прав: нас подменили. Я больше не вижу заботливого, внимательного Колю и сама от этого черствею. А муж больше не видит влюбленную девчонку, которая смотрит на него горящими от восторга глазами.
Я себя убеждала, что это просто период такой — у всех семей же бывает. И, как бы то ни было, даже Раиса Васильевна в этом не виновата. Свою лепту она, конечно, внесла. И мы все оказались заперты на этом корабле в шторм. Не захлебнуться бы.
— Злата, — муж возвращается уже в костюме, — я поехал. Заскочу к маме, потом на работу.
Даже предупреждает о своем распорядке дня. Вот это уже удивительно.
— Хорошо, — киваю, глядя на поправляющего галстук Колю.
— Мама в частной клинике, — продолжает муж. — Я решил не звонить твоему отцу. Да и чем Герман Матвеевич смог бы помочь со своей специализацией?
Так и хочется выдать громкое «ха», которое описало бы все мои эмоции. Мой отец как раз мог бы помочь — он же нейрохирург. В мозгах умеет копаться получше психиатров. Да и всё-таки он врач, и за тридцать лет практики у него знакомых любых направлений пруд пруди. Но Раиса Васильевна точно бы отказалась от помощи отца, ведь тогда вся симуляция коту под хвост.
А муж занял очень удобную позицию — делает вид, будто разговора на кухне не было. И если бы я сейчас снова попыталась завести эту тему, то выставила бы себя истеричкой.
— Передавай привет Раисе Васильевне, — только и произношу.
Когда я успела стать такой? Даже в мыслях язвлю. Наверное, защитная реакция. Если бы каждое слово принимала близко к сердцу, то давно бы сошла с ума.
И моя защита как по волшебству слетает только рядом с моей маленькой белокурой радостью, которую уже пора будить. Когда Коля уходит, поднимаюсь в комнату Алисы и присаживаюсь на корточки рядом с кроватью. Глажу пальцем бархатную щеку и улыбаюсь.