Его мысли снова свернули не в ту сторону. Кто-то определённо зря заказал перед вылетом двух шлюх и заставил их лизать друг друга.
Чтобы понять… Всё эксперимента ради.
Он не присоединился к ним. Хотя член стоял колом.
Уже потом, дома, в душе себя разрядил.
Чёрт…
В паху снова потяжелело. При всей своей консервативности секс Илья уважал и любил. Ну вот так!
От накатившей злости вдарил раскрытой ладонью по рулю.
Шлюху, что ли, сегодня снова снять? Артур стопудово знает пару адресков.
Копошение за кучей снега Илья заметил сразу и по инерции сбавил газ.
Трое мальцов пинали четвёртого. А рядом с ними кружила девчонка, пытаясь их разнять, растащить в разные стороны.
Ярость вспыхнула мгновенно. Чего он не мог терпеть, так это беспредела. Поэтому и пошёл служить.
Хотел в армию – родители не пустили. Казармы, удалённые от цивилизации военные части... Нет, это не для профессорского сынка. А, чёрт побери, зря!
Вот зря…
Он вдарил по тормозам и распахнул дверь.
– Эй!
Могло хватить и грозного окрика. Не дожидаясь реакции паршивцев, он вылез из машины, угодив прямиком в жижу из подрастаявшего снега и грязи. Выругался, отметив, что испачкал штанину, и направился к дерущимся.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять ошибку. С ними была не девчонка, а женщина. Точнее, девушка.
Рановато ты мозги в отпуск отправил, Турисов! Как и внимание. Оправдывало лишь то, что он сосредотачивался на пацанах.
Не успел Илья на какие-то полминуты. Один из мелких правонарушителей развернулся и толкнул девицу. Вот же ж! Она охнула и начала заваливаться на кучу грязного снега.
В белой куртке и светлом платье…
– А ну, разошлись! – закричал он, подлетая и хватая сразу двоих за шкирки.
Те попытались и его пихнуть. Он увернулся.
– Да пошёл ты, дядя!.. Ты знаешь, кто я?! И…
Не особо тактично отпихнув менее говорливого, Илья тряхнул наглого поганца.
– Рот закрыл.
Ему даже голоса не пришлось повышать. Он умел говорить с такой интонацией, на которую реагировали все. В судах отточил.
Парень замолк.
– Э…
– Что у вас тут? Трое на одного? Заебись!
Тот, которого он держал, рыпнулся снова, оскалившись. На вид не больше одиннадцати-двенадцати. Самый паскудный возраст, когда самоутверждаются за счёт более мелких.
Парнишка, которого били, встал на ноги и, недолго думая, побежал.
– Саша, стой! – крикнула девица, про которую Илья на время забыл, мысленно уговаривая себя не вздёрнуть хулиганов прямо тут.