Я испуганно оглядывалась по сторонам, не зная, что делать. Кричать? Бить посуду? Ударившись бедром о стол, отвлеклась на звон бокалов. Магия моя еще не проснулась, и неизвестно, проснется когда-нибудь или нет, так что я могла только столовой вилкой первоклассному магу-стихийнику противостоять! А этот незнакомец, он очень рассержен на ту, в чье тело я угодила. Вон как глазами сверкал! Только манеры и приличия мешали ему вцепиться в мое горло прямо сейчас. Зло хмурился и сжимал зубы, продолжая напирать. Когда я прижалась к стене, медленно отступая в угол, нежно, почти ласково взял в руку выбившуюся прядь моих длинных волос. Накручивая на палец локон, раздраженно прохрипел внезапно севшим голосом:
— Твой отец еще тот затейник, Лотта. Придумать такую обманку, — уперевшись свободной рукой в стену, почти вплотную склонился к моему лицу. Твой отец чрезвычайно глуп, если верит…
Очередная гневная тирада прервалась также резко, как и началась. Загнав меня в угол, мужчина, наконец, внимательно посмотрел мне в глаза. Я смотрела в ответ со страхом, боясь стать горсткой пепла под его ногами.
— Нет, ты не Лотта, — темный эльф осекся и лицо его удивленно вытянулось. — Нет знакомого золотого блеска. Так кто ты? И что делаешь в этом теле?
Горячие пальцы коснулись подбородка, вынуждая поднять голову и теперь посмотреть уже без страха в глаза мужчине.
— Я…
3. ГЛАВА 1.2
В горле все пересохло. То ли от страха, то ли еще от чего. Я правда не знала, что отвечать. И тут я душой не кривила, правда ничего не знала. Кто бы объяснил.
— Меня… Меня называют такхэ. Я не отсюда.
Мой ответ мужчину почему-то не удивил. Все также зажимая меня у стены, он явно о чем-то раздумывал. Я заметила, как опасно сузились у него глаза. Продолжая накручивать прядь моих волос на палец, буквально прожигал меня взглядом.
— Так-так, старый лис Эрсол решил, что сможет меня успокоить? Не вышло в первый раз, так выйдет во второй? — хмыкнув, темный эльф отстранился от меня. — Что же… Такхэ Мирелинда, выпьешь вина?
— Вина? — недоуменно переспросила. — Выпить вина?
— Я бы предложил чего покрепче, но нам тут оставили только бутылку прекрасного Тунэсского. Ну? — мужчина протянул мне руку. — Я не кусаюсь.
Да, вот уж точно не кусается. Не прибил ненароком, да в прах не обратил. А так… Больше и ничего. Несмело кивнула и протянула свою ладонь. Мужчина снял уже перчатки, рука у него была горячая, крепкая. Стиснув мои пальцы, подвел меня к столу, довольно услужливо позволил мне сесть и придвинул стул.