- Каин, сынок, - улыбается мне Филипп, поднимая бокал с красным вином. Стол идеально сервирован. Дядя большой эстет. Все должно быть на своих местах.
- "Сынок", - цедит Святой по правую руку от отца, - ублюдок, а не сынок.
Хочу вытащить один из ножей, что у меня всегда с собой за пазухой и завершить начатое когда-то. Но вместо этого принимаю расслабленную позу и игнорирую брата.
- Как обстоят дела с треком? – прожевав мясо барашка запеченного на гриле, интересуется Филипп, пропуская реплику сына мимо ушей.
- Все под контролем, - отзываюсь.
- Только гонщиков становится все меньше и меньше, - вставляет Святой, - вероятно, твой «сынок» даже некоторых отговаривает от них.
Дядя ведет бровью, затем делает глоток, давая мне возможность объяснить. Но я молчу, соображая, что если это и так, то как об этом прознал Святой? Его дело – проститутки, а вовсе не совать свой гребаный нос в порученное мне.
- Да? – спрашивает Филипп и теперь смотрит на сына.
- Он в конце марта отпрыска этого… мэра отговорил.
- Ярославского? – уточняет дядя, думая о чем-то не больше трех секунд.
- Надо смотреть в будущее, - наконец заговариваю. – Он единственный наследник папиного бизнеса. В будущем большая шишка. И лучше он в наших должниках, чем тот, кто все загребет после смерти папаши-мэра, если его «отпрыск» разобьется. Еще неизвестно кто это будет.
- Я ничего тупее не слышал, - бросает Святой, глядя прямо мне в глаза. Они у него карие, как мои, только светятся, как у шакалов, перед тем, как они добивают животное, чтоб его сожрать. Он всегда так смотрит на меня. Но мне плевать.
- Это хорошая мысль, - одобряет мужчина, чем приводит в бешенство Святого еще больше. Он крепче сжимает вилку в руке и больше не произносит и звука за столом. Он в дикой обиде на отца, за то, что тот привел меня сюда мальчишкой и посмел называть сыном, тогда как он – его настоящий сын.
А мне. Мне просто иногда хочется прийти, сесть на кровать и закрыть глаза. Сосчитать до пяти и вернуться в свой дом, где по утрам пахло завтраком, необыкновенным, приготовленным моей мамой. Стать снова счастливым ребенком, а не превращаться в чудовище, которое с каждым годом становится все страшнее и от того себя ненавидит еще больше.
- Когда ты был в городе? – продолжает расспрос дядя. Его самого не было почти полгода. И хрен знает, где он находился, Филипп никогда не отчитывается, должно быть в этом и есть преимущество главы.