— Ты как раз вовремя, малышка, — неожиданно говорит незнакомец и притягивает меня к себе, впиваясь в губы грубым поцелуем.
Шокировано распахиваю глаза, не зная, как реагировать. Тело моментально слабеет, и если бы не сильные руки парни, то я бы точно упала. Его губы такие мягкие и горячие с уверенностью сминают мои так, словно он уже много раз целовал первых встречных девушек.
Наконец, шок проходит и приходит осознание.
Меня впервые поцеловали! И моим первым оказался какой-то незнакомец на подростковой вечеринке!
Что, блин, за бред?!
Как только девушка покидает комнату, громко хлопнув дверью, парень отстраняется от меня. Остаюсь в полнейшем изумлении и глупо хлопаю глазами, не понимая, что только что произошло.
Немного придя в себя, с любопытством рассматриваю того, кто украл мой первый поцелуй. С удивлением обнаруживаю, что он просто огромный! Слишком огромный для семнадцатилетнего парня!
Высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой и слишком зрелым взглядом. Я со своими полутора метрами буквально в пупок ему дышу и выгляжу как хрупкая тростинка на фоне могучего дерева. Как только он умудрился меня поцеловать?!
Но, признаться честно, он чертовски красив и брутален! Правильные и ровные черты лица, глубокие, почти черные глаза с длинными, густыми ресницами, ровные, широкие брови, прямой нос и слегка полноватые губы. Черные, словно воронье крыло, волосы, которые на данный момент зачесаны назад.
Да и одет парень очень стильно и жуть как дорого! Черные, объемные кроссовки известного и дорогого бренда, неряшливые джинсы того же цветы и белая майка, открывающая взор на его татуированные и накаченные руки. Красивая и явно дорогая цепочка из, возможно, белого золота и кольца из того же металла, дополняли его образ плохого парня.
— Знать тебя не знаю, и узнавать не собираюсь, — холодно произносит подросток-переросток, одаривая меня высокомерным взглядом. — То, что только что произошло, было необходимо. Однако это ничего не значит. Надеюсь, этого хватит, чтобы ты от меня отстала? — протягивает мне две пятитысячных купюры, взятых из дорогого портмоне.
— Что? — глупо произношу я, ничего не понимая.
— Господи, опять глупая попалась. Да где же вас всех таких штампуют? — отчаянно посмотрев на потолок, вздохнул он. — Мне нужно было, чтобы от меня отвязалась девушка, и ты мне в этом отлично помогла. Даю тебе десять тысяч рублей, чтобы ты покинула этот дом и впредь обо мне не вспоминала. Если тебе этого мало, то назови свою цену, — унизительно наклонившись к моему лицу, говорит все это с раздражённой миной, будто его принудили.