Нас встретила та же женщина, с которой я уже разговаривал. Это была мама Василия. Жена Альберта.
Больше внутри никого не оказалось. Василий с мамой жили вдвоём, и больше у них никого не было. Это грустно. Хотя и, у кого-то даже такой семьи нет.
Маму Василия звали Мариной.
Марина налила нам чаю, усадила на кухне, а сама скрылась у себя в комнате. Я отхлёбывал ароматный Пуэр и осматривался. Здесь царила просто идеальная чистота. Казалось, мама Василия убиралась не переставая.
Василий переодел рабочую форму и сидел передо мной в домашней рубашке. Я заметил, как на груди у него болтается крестик. Точно такой же есть и у Марины.
Сделав ещё глоток, я, наконец, начал разговор. И начал с самого главного.
– Я теперь глава рода Воронцовых.
Василий молчал несколько минут, глядя на отражение в кружке.
– Всё-таки, знаю. – Произнёс Василий.
– Что?
– Я вас знаю... Прости. Тебя. Ты ещё совсем маленьким был, ничего не помнил, отец приводил меня с вами поиграться. Как поживает сестра?
– Соня… теперь хорошо.
– Извини за вопрос, – Василий отпил Пуэра, – но я, кажется, слышал о том, что ты серьёзно болен.
– А. Да не переживай. Это в прошлом. Бог смилостивился, и я теперь здоров, как бык.
– Это очень хорошо. Я рад. – Искренне отвечал Василий.
– Теперь всё будет по-другому. – Сказал я. – Жизнь Воронцовых, наконец, изменится.
– А что с Олегом? С тем, кто был главой в последние годы?
– Дядя Олег… он мёртв. И ты первый, кто об этом знает, кроме меня.
– Мёртв? – Сощурился Василий.
– Да. С семьёй разбился на самолёте.
– Соболезную. – Василий слегка поклонился.
– Спасибо. И, чтобы тебя ничего не мучило…нет, не я убил его.
– Я об этом и не думал…
– Ну, мало ли. Но, я точно знаю, что его убил кто-то другой.
– Откуда ты это знаешь?
– Трудно сказать… я чувствую это. Это так и есть.
– Хорошо, и кто это сделал? Есть предположения?
– Это мне и предстоит выяснить. Нам предстоит выяснить. – Я поглядел на лужицу Пуэра, болтающуюся на дне кружки. Подлил себе ещё. – Василий, будешь на меня работать?
– Ну конечно! Я обязан вашей семье. Поэтому буду делать всё, что вы… что ты мне скажешь.
– Станешь моей правой рукой. Идёт?
Василий кивнул.
– Что касается убийства твоего дяди… – Василий встал со стула и подошёл к окну. Взял с подоконника картонную пластинку и вернулся за стол. – Ты же знаешь Иисуса?