– Это ваши проблемы, – пожимаю плечами.
– Ну хотите, европротокол составим? Нарисуем так, будто это я в вас въехал. Будто моя машина была на вашем месте, а ваша на моем.
– Еще чего! – фыркаю. – Фальсификация наказуема.
– Да что ж вы какая упрямая? – брюнет явно злится. – Давайте я вам денег дам? Сто тысяч, двести. Сколько хотите?
Закатив глаза, качаю головой. Ох уж эти понты безбедной жизни. Знаю я таких толстосумов. Думают, что в этом мире все продается и покупается.
Вот только на самом деле это не так. Ни черта не так.
– Не нужны мне ваши деньги! – отмахиваюсь я, выискивая в Интернете номер ДПС. – Мне нужна справедливость.
Возможно, я излишне категорична, но теперь для меня это дело принципа.
– Ну просто непрошибаемая стерва! – яростно бросает брюнет, а затем, громко хлопнув дверью, скрывается за тонированным стеклом Кадиллака.
2. Глава 2. Ева
– Ну что, гражданка Маркова, в столкновении виноваты вы, – заполняя какие-то бумажки, резюмирует гаишник.
– Я?!
– Вот именно.
– Но знак приоритета… – блею я, стремительно теряя уверенность.
– Да, изначально вы двигались по главной дороге. Однако при перестроении с одной полосы на другую пересекли сплошную линию разметки и лишились преимущества, – монотонно поясняет он. – Водители, нарушающие ПДД, теряют преимущество, даже если таковое изначально имелось.
Я судорожно хватаю ртом воздух и часто-часто хлопаю глазами. От стыда и шока мне хочется провалиться свозь землю. Ну надо же, а! Как паршиво вышло… С пеной у рта доказывала брюнету и его водителю свою правоту, а в итоге позорно села в лужу. Лучше бы согласилась на европротокол и не тратила их время…
Ну почему? Почему всегда так? Правильные, по моему мнению, доводы регулярно выходят мне боком. Уже и мама, и друзья неоднократно говорили: «Ева, надо быть более мягкой, более гибкой, научиться уступать». Но нет, я в этом смысле прямо как баран: упрусь рогом – и ни с места. А в итоге каждый раз получаю щелчок по лбу. Метафорический, конечно, но от этого не менее болезненный.
Шумно вздохнув, поворачиваюсь к брюнету и ожидаемо напарываюсь на снисходительную надменную ухмылку. В его взгляде черным по белому читается: «Я же говорил». Ну да, говорил. А я не послушала. И в итоге истекаю ядом общественного позора. Надо мной даже гаишники украдкой посмеиваются, потому что лысый водитель в красках поведал им историю моей нелепой принципиальности.