А мне хочется возвести стену между нами, чтобы блять не видеть, не слышать эту женщину. Чтобы она перестала тревожить мои нервы и рушить мою только-только устаканившуюся жизнь.
— Да, — холоднее чем нужно отвечаю я. — Побудет в больнице какое-то время. Жек, дашь нам поговорить с твоей учительницей?
Дочка придвигается ближе и шепчет мне на ухо:
— Папочка, ее зовут Инга Арамовна.
Детский шепот слишком громкий, и Инга все слышит, но отводит взгляд, делая вид, что оглохла.
— Спасибо, что привезла ее. Ты что-то хотела? — спрашиваю равнодушно, когда убегает Женька.
— Что? — переспрашивает Игна, недоумевая.
— Ты сказала, что хочешь поговорить с родителями Жени. Говори.
Разина переминается с ноги на ногу и окидывает взглядом коридор, по которому снуют туда-сюда медработники.
— Уверен, что здесь самое подходящее место?
— Абсолютно. Потому что я не знаю вернется ли Женя в вашу школу.
Инга дергается, будто я дал ей пощечину. Ну а чего ты ждала, дорогая? Я бы не хотел, чтобы женщина, слабая на передок, учила моего ребенка правильно рисовать солнышко.
Диссонанс какой-то выходит, понимаешь ли.
А школа хоть и частная, но далеко не единственная в нашем городе.
— У меня нет времени, Инга Арамовна, — давлю, делаю упор на ее имени. — Поэтому если есть что сказать — говори.
Разина прокашливается, выпрямляется. Перехватывает обеими руками сумочку и гасит все пламя в своем взгляде, превращает его в лед.
— Женя изображает на рисунках мать как черное абстрактное пятно. Я не знаю, что за проблемы с темой матери, но советую обратиться к детскому психологу, чтобы проработать это.
Н-на, Фадеев, тебе под дых. Думал, она будет играть честно? Хрен тебе. Ясно же, что Инга ведет свою линию мерзко и грязно. Всегда играла. И когда обманывала тебя — тоже. Через ее постель прошло столько мужиков, что эта дамочка разучилась иметь дело с нормальными людьми.
— Моя семья — не твоя забота, Инга Арамовна. Твоя задача какая? Яблоки рисовать? Вот и рисуй свои яблоки, а нос свой в дела моей дочери не суй.
— У нее может быть непроработанная травма… — сжимает пухлые губы недовольно.
А я сглатываю. Перед глазами, сука, картинки, как она становится на колени, открывает свой ротик и заглатывает меня на всю длину. Уверен, с таким опытом, как у нее, она может меня порадовать.
Когда мы были вместе, так и не успели это попробовать.