Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое – живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно – больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.
Боже.
А если бы на месте сугроба оказалось дерево?
Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.
– Вера, ты как? – беспокойно спрашивает Марсель.
– Нормально, – вдруг всхлипываю.
– А ты? – обращается к Валерии.
– Живая.
– Это пиздец, – вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.
– До трассы метров шестьсот не добрались, – произносит Марсель. – Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.
– Давай, – дрожащим голосом выговариваю.
Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..
Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя бы ради него немного успокоить свой карьерный запал?..
– Вера, ты меня слышишь? – дергает за плечо Марсель.
– Да.
– Давай выбираться. Выходите на дорогу, а я дождусь эвакуатор.
– Хорошо.
Путь по сугробам с ушибленной ногой я, пожалуй, запомню надолго. Натянув шапку поглубже на лоб, убираю руки в карманы и со скоростью черепахи передвигаюсь к трассе.
У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.
– ...а я ему говорю, я феминистка, – жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.
– А он что?
– А он, как буйвол уперся – «баба должна быть под мужиком».
– Ты имеешь право быть такой, как хочешь, – гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.
– Я ему так же говорю…
– А майор твой?
– Говорит, значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.
– Это незаконно, – замечаю экспертно.
Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..
Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.
– Конечно, незаконно, – продолжает Валерия. – А он вопит: «Я сам – закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.
– Жуть, – закатываю глаза.
Что за самодур?..