Но я застыла: приросшая к месту добыча перед финальным прыжком крадущегося хищника.
Стальные глаза, сурово обозначившиеся скулы, взгляд рентгеновский: ощущение опасности нарастало как лавина, пока не поглотило каждую клеточку и не превратило меня в жертву, неспособную на сопротивление.
И в то же время по венам несся жгучий огонь, оседая тяжестью между ног. Соски затвердели до боли, в глазах темнело.
Как он это делает? Это его дар – зачаровывать и гипнотизировать женщин? Или я взволновала себя сама, встретив настолько привлекательного мужчину, что мое тело впервые в жизни чувственно отреагировало?
Но мне ведь нельзя испытывать ничего подобного, так уж заведено. Ведьмам похоть в принципе несвойственна.
Нам с младенчества прививали равнодушие к плотским удовольствиям и к мужчинам, потому что секс в буквальном смысле отнимал часть нашей магии.
Одаренные ведьмы и особенно главы рода сознательно хранили девственность всю жизнь, замуж выходили лишь младшенькие и посредственные. Обязательно за ведьмаков, чтобы сила ковена крепла и увеличивалась, а не рассеивалась.
Весь мой мир строился на Силе, которую необходимо беречь и приумножать, а не раздаривать кому ни попадя. В ход шло все: строгое воспитание, осуждение и контроль.
«Ты же не шлюха, а ну-ка застегни пуговицы на блузке. Отрастила титьки она, понимаешь ли».
«Что за мода носить такие низкие джинсы, что из них задница торчит? Хочешь, чтобы тебя отымели в какой-нибудь подворотне»?
«Никаких мальчиков, думай об учебе. Не трать Силу на парней, они все хотят только одного».
«Ты же не хочешь кончить так, как твоя мать-вертихвостка? Макияж – смой. Юбку лучше надень длинную и на размер больше, она формы скроет».
Мы с сестрами рано остались без матери. Нас воспитала бабушка, всю жизнь запугивая последствиями легкомысленного поведения.
Если ведьма нарушала правила и не дай бог влюблялась в человека, ее изгоняли из ковена и лишали всех прав. Часть высвободившейся после ее ухода магии распределялась между оставшимися членами.
В моей семье я была старшей и самой одаренной ведьмой до того, как бабушка заболела, и я стала терять свои способности. Я никак не могла подвести сестер и поддаться чарам какого-то мужчины. Особенно демона. Это означало бы подписать себе смертный приговор.
Придя сюда, я угодила в двойную ловушку. Уйду – потеряю все. Останусь – вполне возможно, потеряю себя.