– Вот так! – удовлетворённо выдохнула она, – А теперь можно и пообедать!
Лисички заметались, принесли низкий столик, расставили на нём мелкие тарелочки с угощением, чайник занял своё место в центре. По этикету вначале трапезничала госпожа, затем уж её дети, сотворённые ею лисы-оборотни. Богиня чинно, неспешно подцепляла палочками то рисовые шарики, то кусочки жареного угря, макая это в разные соусы. Выпила бульон, сложила пиалы одна в другую. Теперь время чая. Старшая дочь заварила зелёный чай, налила в маленькую чашечку, поднесла госпоже-матери.
– Подай мне печать вызова, Акеми!
Инари- но-ками встала, прошла к фусума и, отодвинув её, вышла на порожек. Алое с белым кимоно красивым, пёстрым цветком уютно улеглось на гладкие, покрытые лаком доски – госпожа Инари присела, чтобы написать записку-просьбу своей сестре Аматэрасу.
Кто же ещё сделает такой невероятный подарок, как праздничное кимоно для Цукиёми? Аматэрасу (4) делала исключительные вещи, они были наполнены энергией солнцеликой ками, сияли, но не слепили, силуэт был утончённым, а поза горделивой, ткань невероятна: не пачкалась и не мялась, всегда благоухала, подобно цветку. И для каждого бога этот запах был свой, под его силу, характер и вкус. А вкус брата, можно сказать, самый взыскательный изо всех них. Цукиёми слыл модником среди всех ками. На его одеждах было много украшений в виде подвесок, зеркалец, бус, кисточек из серебристых и золотых нитей, были и нежные, тонкостенные колокольчики серебристого цвета. Его лунные волосы заколоты изумительными гребнями с драгоценными камешками, на них сидят журавли, гордо расправленные крылья которых касаются его висков; иногда же на них танцуют лунные волки, стелются по туманному полю, распластавшись в беге. На запястье висел радужный веер на тонком золотистом ремешке. Им он часто закрывал лицо, оставляя лишь лукавые серые глаза с длинными, девичьими ресницами.
Госпожа Инари вздохнула тоскливо, но тут же прогнала неуместную зависть – брата она любила, ведь они понимали друг друга с полуслова, в отличие от Аматэрасу, которая, несмотря на свой дар приносить свет и чистоту, была довольно взбалмошна и сурова.
Печать оставила оттиск на записке, та вспорхнула краями бумаги, будто птица, и растаяла вдали. До Такамагахара, Равнины Высокого неба, владений Аматэрасу, несколько часов пути, это если лететь быстрее ветра, как сейчас путешествует её печать. Пока придёт ответ, можно помузицировать. Её преданные лисички с радостью развлекут госпожу игрой на сямисэне (5) и флейтах хаяси. Они закружатся в медленном, неспешном танце, их ало-белые одежды так похожие на опавшие листья ольхи, будут тихо шелестеть в такт шагам. Можно ещё погадать на бронзовом зеркале: всё ли на её полях благополучно? Как богиня Плодородия, Инари-но-ками всегда рачительно заботилась о своей земле, неустанно наполняла её силой, отправляла лисов, если нужно было решить территориальный спор в Идзумо, Стране тростниковой равнины – государстве людей.