Дефибриллятор. Весенние стихи - страница 5

Шрифт
Интервал


так надо.
Он так решил.
девять сумерек нам до дома. —
ночь,
не дрожи!
девять суток застряли комом. —
только бы пережить!
девять дней до земли,
в которую
держим
путь.
девять дней до исхода.
не дли!
эти бы
дотянуть.
23 февраля 2011 г.
Москва, Гольяново

РАЗРЯД!

В феврале 2011 года написаны крупные поэтические формы:

1. «Ядерное Воскресение. Сны космической симфонии». Метафизическая поэма метаморфоз. (9 октября 2010 г., 12—13 февраля 2011 г.)

КАРДИОГРАММА МАРТА

песочные часы

чёрного мрамора крошки3
в перистом небе висят
крайнего срока гирей. —
ровно на двадцать четыре
в два раза по шестьдесят
(и ни секундой больше!).
в выдержанном вине
зимнего чана —
прокипячённые.
(о чём вы? —
набравшиеся до отчаяния
за девяносто дней!)
поворачиваясь то одним,
то другим боком —
вселенскую наготу прикрывая личным —
высушиваются выпотрошенным
солнцепёком:
двустранным столичным.
(песочек назвался – пророком?
значит – жди своего срока!)
открывается в полночь ров. —
ноль-ноль – на швейцарских.
циферблатные – к чёрту! – швы!
и по талии коридора миров
перетекает царство
секунд живых.
здесь песок даст камням фору! —
смело
в руках мни!
бесконечность – всего лишь форма,
создающая тело
времени.
3 марта 2011 г.
Москва, Гольяново

поцелуй радуги

западный ветер – капельками росинок —
задувает под плащ московского марта
круглой радуги поцелуй.
в преломлённых лучах спектральной
атомной нежности – семь влажных
движений губ.
красное – ласковой вязью бежит по сердцу,
срывая с него шелуху одежды
закоченелых зим.
оранжевое – пьянит апельсиновым соком,
ручейком продвигаясь по коже
от кончиков пальцев к шейному позвонку.
жёлтое – щёки румянит солнечным зайкой.
кончик носа щекочет запахом трав – зелёный.
лёгкостью голубое приподнимает ресницы к небу.
синее – нежит запястье, ровняя пульс.
а примостившееся у мочки уха фиолетовое —
шепчет
красному своему собрату:
«не прерывай движения.
помни.
мы —
радужный круг».
7 марта 2011 г.
Москва, Гольяново

перекись населения

тело истории было уже загаженным —
до истерии с возникновением гаджетов,
до самогона постгорбачёвской «браги»,
до гулага,
до rusticorum terra,
до точки
в лубянской лодочке,
до Бриков,
до петли Англетера —
были странные лики.
до кинохроник и лампочек Ильича,
до «перекованного» меча,
до орала. —
орало
тело!
до тридцати Иудиных,
до мигрени Пилата,
до постулата
Ирода,
до Саломеи,
до головы на блюде,
до
Содо-