Дети побежали на море, заплывают за буйки, умоляюще смотрят на меня, а мы тихонечко, а мы осторожно, а вы никому не скажете, правда-правда, ну пожа-а-алуйста… Слежу за детьми, чтобы не утонули, а то два трупа, это уже перебор, да что я несу, один труп, и то уже перебор…
– Вы трогали тело? – полицейский недовольно смотрит на меня.
– Да… то есть, нет… то есть… нет, нет.
– Так да или нет?
– Нет…
Следователь поворачивается к хозяину:
– Вы знаете эту женщину?
– Первый раз вижу.
– И я тоже… похоже, приезжая какая-то… Хотя… хотя постойте… слушайте, как будто видел где-то… не помню, где…
– Вот-вот, и у меня такое же чувство… – хозяин смотрит на распростертое тело, – видел же… или нет… или да… нет, нет…
Мне что-то суют под нос, бумаги какие-то, здесь распишитесь, – хочу возразить, что даже имени своего не знаю, – тут же вижу свое имя в отчете, начинаю понимать…
…быть того не может…
…а ведь может…
Я -…
– Хоть бы воду согрели, что ли, – ворчит хозяйка кирпичного дома на углу.
Бросаюсь в кухню, еще отчаянно соображаю, что делать, вскипятить чайник, или разогреть воду в кастрюле – хозяйка смотрит на меня, кажется, сейчас покрутит пальцем у виска.
– Ох, ты ж, горе мое… да вы в реке-то воду согрейте, люди-то купаться хотят!
Покорно согреваю воду в реке, тут же кто-то ворчит, что можно было бы и улицы прогреть, тут же кто-то замечает, что жарковато, можно и ветерка, эй, давай, пошевеливайся, ветерок подай, да не сильный, послабее, куда ты так дуешь… Кто-то из мужчин спохватывается, да перестаньте вы ему указывать, а то обидится еще, ему лучше знать, что делать. Кумушки у ворот тут же парируют, это мы обижаться должны, десять дней его не было…
Мечусь по городу, стараюсь всем угодить, не могу, вхожу в дома – через раскрытые окна, спрашиваю то у того, то у другого, не видели ли вы эту женщину, ну эту, которую в овраге убили, ну, не в овраге, не знаю, где – люди разводят руками, что-то припоминаем, понять бы еще, что… нет, не помним… не было такой у нас тут…
– Здравствуйте.
Нет, не так он сказал, когда пришел ко мне. Он поклонился и сказал:
– Здравствуйте… уважаемое лето.
Вот это меня сразу насторожило, ко мне еще никто так не обращался, по имени, даже следователь. Мне показалось, пришедшему что-то нужно от меня – и показалось не зря.
– Э-э-э… утро доброе.