– Это мы назвали, – про себя подумал Михаил.
Там около моста спускаться вниз сложно, очень крутые склоны, а сверху ничего не видно. Ну и я решил спуститься подальше. Я шёл вдоль оврага в поисках места для спуска. Около моста склоны оврага довольно сильно заросли. Около километра я шёл, – везде был довольно крутой спуск. Шел пока не нашел спуск, по которому я смог спуститься. И оттуда было видно всю местность под мостом. Там какой-то вход в туннель, около которого торчат остатки старого моста. Так вот на этом мосту я увидел подростка, он лежал, живой или мертвый мне было не видно. Потом его что-то подкинуло, повернуло в воздухе, но вокруг никого не было, несколько раз от него что-то оторвалось, а потом его затащило в тоннель.
– Ну, где этот с белой горячкой? – к ним вышел милиционер.
Михаил и Александр посмотрели на него.
– Нет, этот вам не поверит, – шепотом сказал Александру Михаил.
Александра увели. Михаил остался стоять в раздумьях и смотреть на фотографии пропавших детей. Затем он подошел к окошку приёмной и спросил.
– А не подскажете, как зовут этого человека и где он живет?
– Пока сам не знаю, если хотите – подождите, а сами вы можете идти.
– А вы меня обратно не отвезете, как забрали.
Дежурный посмотрел на меня так, что в его глазах я отчетливо прочитал: «Совсем что ли дурак? Пешком иди». И еще несколько нецензурных слов, а еще говорят, что разговора на зрительном уровне не может быть.
Я вышел на улицу и направился в сторону дома.
Красота помогает жить. Красивому человеку всегда проще найти общий язык с другими, устроится куда-то. Его с бОльшим удовольствием принимают в компанию. Да, конечно, я не буду утверждать, что это всегда так, зависит от компании. Но спорить с тем, что внешне красивому человеку проще живется, думаю, никто не будет. В животном мире, возможно, это не играет такой большой роли. В животном мире альбиносы часто являются изгоями. А вот внешность с точки зрения красоты не играет такой большой роли.
Этот пес был страшным, длинные лапы, тощее тело, большая морда и кудрявая шерсть, вся заросшая репейником и блохами, которых он просто уже не мог выкусать. У него никогда не было дома, а правая задняя лапа была короче левой. Еще в самом в раннем детстве, он попал под поезд. Хвост был сломан, и его половина загибалась под углом чуть меньше девяноста градусов в сторону. Ну и как полагается, – такому уроду совсем было не найти себе хозяина.