– А у мошки оказывается есть зубки, – улыбалась она, тоже уже тяжело дыша, притом что я буквально валился с ног от усталости и еле держал клинки перед собой. – Вот только они не помогут мошке меня победить, как и твоим таракашкам, пляшущим под твою дудку!
– Соблазнить тебе их не удастся, – улыбался я, буквально выдавливая улыбку из себя. – А твоя сестричка при этом того… сдохла немного.
– О, не переживай, это ненадолго, – усмехнулась она, и в этот же миг по воротам ударило что-то тяжелое, очень похожее на таран. – И, кажется, вы скоро проиграете.
– Ты сдохнешь быстрее, не переживай, – тоже тяжело дыша, сказала Лиза, а Андрей молча натянул тетиву со стрелой.
– О, нет, я не переживаю, – вытянула она руку в сторону статуи, согнув пальцы так, словно сейчас будет собирать эссенцию. – Это вам пора переживать!
И она тут же дернула рукой на себя. И из всех пленников начала огромным потоком вытекать эссенция, а их тела буквально иссыхать. У всех. Даже у Фрост. И я сделал то, что считал единственно правильным.
– Не-е-ет! – рыкнул я, бросая катану вперед.
2. Глава 2
Меч вырвался из рук, закружился вокруг своей оси, приближаясь к выбранной мною цели. Эта тварь не должна была получить её, демоническая сучка не имела на это право. Я своего не мог просто так отдать. И я не отдал. Я сделал то, что придумал за один миг. Клинок вонзился в сердце мрачной эльфийки, оборвав жизнь.
Глаза Фрост вмиг распахнулись, она взглянула себе на грудь, а потом начала растворяться в пространстве. Катана точно попала ей в сердце, моментально лишив жизни мою союзницу. Я не хотел этого делать. Боялся, что она не возродится, что не сможет. Но тело исчезло, а это явный признак того, что система сказала на возрождение: «Да».
Тебе повезло. Успел в последний момент. Из неё успели вытащить почти всю эссенцию. На момент смерти в ней осталось на три перерождения. Хвалю. Холодный и трезвый рассудок помог тебе принять верное решение, жаль, что поздно и не со всеми. Но, с другой стороны… у меня появились новые подданные в моём мире. Надолго ли…
Последние фразы меня бесили больше всего. Мы не смогли спасти два десятка пленников, они оказались заложниками ситуации, они погибли по моей вине, по моей нерасторопности. И это злило меня больше всего. Я начинал ненавидеть себя за это, за то, что не набрался смелости раньше, за то, что во время битвы не отправил на перерождение всех пленников.