Брилину доложили, что взлом состоялся, и началась скачка данных. Он дал команду входить в квартиру Хакера не дожидаясь, пока скачка завершится. И тут его обожгло. Причём в прямом смысле.
Как только дверь открылась, раздался взрыв. Он видел, как первого входящего выбросило из дверного проёма позвоночником прямо на угол лестничных перил. Это был Андрей. Видимо, от взрыва и этого удара позвоночником он вырубился ещё в полёте. Шедший вторым Жак подстраховать его не успел. Его тоже оглушило взрывом, и Андрей беспрепятственно ударился со всего размаху виском о ступеньку.
Единственное, что они смогли сделать без ошибок, это уйти, не оставив за собой следы. Тело Андрея, как и оброненные при взрыве пистолеты бесшумной стрельбы, они с Жаком всё-таки, когда очухались, забрали. «Пианисты» из киберотдела, которые вели Хакера, дублировать скачку информации не смогли. На вопрос «Почему?» они лишь разводили руками и плели что-то непонятное на своём айтишном.
Теперь оставалось только догадываться, куда подевался Хакер, когда и как он вообще смог незаметно уйти и осталось ли что-нибудь у него дома.
От воспоминаний Брилина пробудил взорвавшийся перед его лицом теперь уже Валентин Андреич:
– Я тебя сюда не на чай с бубликами позвал, чтобы ты тут что-то философски знал, а чего-то философски не знал! – Валентин Андреич обрушил на стол свой огромный кулак с такой силой, что подпрыгнуло всё, что на нём стояло и лежало. – Тебе ещё повезло, что у них там на Троещине нет пожарного депо, и на взрыв сразу же не приехали МЧСники! И уж точно повезло, что не приехала, какая-нибудь опергруппа из райотдела… Хотя… Это то как раз особого удивления и не вызывает…
Брилин не был необстрелянным новичком, поэтому взрыв Валентина Андреича не заставил его даже пошелохнуться. Он лишь поднял на секунду грустный взгляд и снова его опустил. Валентин Андреич вскочил с места и снова подошёл к окну. Он сначала сунул руки в карманы брюк и задумчиво посмотрел в окно, но потом в его поле зрения попала стоящая рядом вешалка с рубашкой и пиджаком, он очнулся и начал одеваться.
– Вы что-то, Сергей Семёнович, стали слишком элегантны и аристократичны, – сказал он кривляясь и застёгивая рукава рубашки. – Может быть вам пора уже на пенсию? Стихи писать да мемуары? А?
– Может быть…