Прежде серебристые и воздушные локоны превратились в безжизненную солому, едва прикрывающую маленькую грудь, и острые ребра, выступающие под белой, почти прозрачной кожей. Темные круги под глазами, кажется, занимают теперь половину моего лица, а от полных губ осталась иссохшая тонкая линия. Я уже не говорю о многочисленных кровавых шрамах, уродующих и покрывающих мое тело от пяток до корней волос. Это ужасно. Я вряд ли когда-то вновь увижу себя прежней… Мне страшно, противно… смотреть на эту незнакомку в отражении. Мне даже трудно поверить в то, что Фелика способна исцелить такие увечья.
Минора отняла у меня все. Мою красоту, мои жизненные силы, светлые воспоминания и свободу. Гордость и непоколебимое желание предъявить ей счет, когда все это закончится – вот, что у меня осталось. Если закончится…
– Убей себя, Мандиса. Сделай это. Он все равно никогда не захочет такое тело, – нашептывает Минора, пока я продолжаю с ледяным ужасом рассматривать свое отражение. Минора подходит ко мне ближе, проводя по моим выпуклым ребрам своим длинным жезлом, увенчанным красным камнем, который вспыхивает каждый раз, когда она произносит заклинания. – Ты же знаешь, что нужно сделать.
Конечно, я знаю. Ведь Минора еще несколько месяцев назад просветила меня в свой гениальный план: чтобы передать ей свою силу, и избавить себя от пыток, боли, и пребывания здесь, я должна совершить простой ритуал: проткнуть свое сердце орудием, принадлежащим тому, кому я хочу отдать свою силу. Ее жезлом.
И иногда мне кажется, что мне стоит закончить все это. Ни один человек не вынесет подобных мук, и я не понимаю, что именно еще помогает мне держаться.
Но я выстою, несмотря ни на что. Хотя в это так трудно поверить сейчас, когда, наконец, смотрю на свое хрупкое тело, запятнанное грязью и каплями крови, вдоль и поперек, исполосованное шрамами.
Он все равно никогда не захочет такое тело.
Эти слова причиняют мне боль, потому что я знаю, что это правда. Кэлон никогда не любил меня, им двигала лишь похоть – и все его сладкие речи, и обещания ничего не стоят. Он просто. Хотел. Трахать ту, что предназначена Правителю. Вот и все. Почему я не понимала этого в Нейтральных землях? Я была слепа… и пьяна от чувств, которые на меня обрушились.
Мне бы хотелось вернуться в Нейтральные земли, хотя бы на один чертов миг, и отравиться Агатусами до беспамятства. Погрузиться в бесконечный сон, растянувшись на вечно зеленой поляне, перед входом в пещеру оракула, остаться на веки там, где нет боли, где нет… ничего, и никого, кроме нас.