Необычным было то, что игрушка когда-то использовалась для выявления интуистов, до того как были разработаны современные методы. Официально интуиция Алана не дотягивала даже до среднего показателя, но если верить результатам игры, то получалось, что интуиция развита куда сильнее. Возможно, дело было в том, что это всего лишь игра, а не тест Кассандры, а значит, всегда существовала погрешность. С другой стороны, кто знает, как действуют на человека условия сжатого пространства при негребневом ускорении? Если они развивают интуицию, то это был бы прорыв в исследовании пространства, и особенно в ведении боевых действий.
Сейчас интуистов не хватало для экипажей боевых кораблей, а без интуистов большая часть вооружения была совершенно неэффективна. Торпеды, оснащённые гребневым двигателем, конечно, комплектовались компьютером, но много ли мог этот компьютер? Квантовые компьютеры в сжатом пространстве не работали вовсе: выходили из строя, оптические работали нестабильно, более или менее справлялись только старые электрические, но какой ценой! Полоса частот, на которых такая древность не спотыкалась о нестабильность сжатого пространства, была очень небольшой. Вдобавок требовалось пятикратное резервирование. В итоге компьютеры получались громоздкими и абсолютно не годились для полноценного искусственного интеллекта. Нет, кое-что они могли, например, считать траектории полётов в обычном пространстве, но в условиях «супа» были не особо полезны. Да и с траекториями тоже получалось не всё гладко. Активация гребневого двигателя делала получение точных данных о цели торпеды практически невозможным делом, ведь эту цель невозможно было увидеть – любая информация о цели приходила со скоростью света, а сама цель перемещалась быстрее. Оставалось только угадывать, когда и в каком направлении цель рванётся. И угадать мог только интуист.
При этом угадывать интуисту предлагалось сильно заранее. Ведь пообщаться с торпедой и поправить её полёт он не мог: она ведь тоже была оснащена гребневым двигателем, пусть и очень простым. Иногда Алан думал, что будь у Синдиката больше интуистов, то они бы не постеснялись запихивать их как смертников прямо в торпеды. К счастью, Алан сражался на стороне Эвдемонии, а не Синдиката, сражался не за деньги, а за идеалы свободы личности и творчества.