Я подчинялась Яну. Позволяла ему всё. Нежилась в его стальных объятиях. С любовью и нежностью выцеловывала его колючую щеку, виски, прикрытые веки, твердый квадратный подбородок. Прикасалась ладонью к широкой груди, слушала и чувствовала мощные удары любимого сердца.
А теперь…
— Я не знаю, что еще сказать, — шепчу.
— Заяц, сейчас у меня дохрена дел. Завтра приеду. Поговорим.
— Мы поговорим сейчас! — вскрикиваю и тут же пугаюсь такой своей яркой реакции.
— Ты на эмоциях. Не имеет смысла, — отвечает Ян не терпящим возражения тоном.
Его немногословность никогда меня не обижает. Я принимаю ее так же, как и Ян принимает мою сентиментальность.
Но сейчас…
Сейчас меня ранит его спокойствие, ранит каждое скупое на эмоции слово. Кажется, будто бы ему всё равно на то, что сейчас происходит. Но на самом деле Ян просто вот такой.
Я согреваю его своими чувства и эмоциями, а он меня при надобности остужает своим спокойствием.
Правда, сейчас этот баланс не работает. Со мной не работает.
— А завтра они уже улягутся, по-твоему?
— Отчасти.
Меня колотит. Так страшно колотит, что даже не знаю, куда себя деть. Мечусь по комнате как неприкаянная. Вся выдержка осталась там, за столиком кофейни, где я встретилась с Паулиной. А теперь меня просто рвет на части.
— Почему ты мне ничего не сказал? — шепчу в трубку.
— Знал, как ты отреагируешь, — снова четкий сухой ответ.
Мне не легче. Совсем.
В груди ноет. В переносице жжет.
Ощущение, что мой мир кусок за куском продолжает разваливаться только усиливается. И я не знаю, что делать. Не знаю, что для меня теперь будет значить открытое присутствие Паулины в нашей с Яном жизни.
Но совершенно точно я знаю только одно, терять Яна не хочу. Он — мое всё.
Мой первый мужчина.
Моя первая настоящая любовь.
Моя каменная стена.
Моя тихая гавань.
— Значит, ты и не планировал меня посвящать во всё это? — задаю следующий вопрос.
Душу любые эмоции, чтобы выиграть немного времени и прояснить ситуацию.
— Нет, — звучит, как всегда, коротко и чётко. — Не сейчас уж точно.
Останавливаюсь посреди спальни, прикрываю глаза.
Все вокруг утверждают, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Сейчас бы я серьезно поспорила на эту тему.
Правда Яна не просто горькая, она ядовитая и обжигающая. Несется по моим венам, стискивает сердце. Отравляет. Убивает. Бьет в затылок.