Быстро перебираю босыми ногами по обитому металлом полу следом за широко шагающим высшим. Когда же это закончится? Мне очень страшно, зябко, стыдно, больно…. Столько всего, что и словами не передать!
Беспокоит и тот факт, что шарик исчез. Но куда он делся? Если бы упал – я бы услышала, как и высший. И то, что внезапно стала понимать речь захватчиков, наводило на мысль – он еще при мне, просто как-то подстроился под организм. И это странное открытие пугает.
Меня бесцеремонно вталкивают в комнату, будто я животное какое, а не человек. Внутри оказывается светло и стерильно. В углу жмутся такие же молодые девушки, как и я: голые, грязные, напуганные. Встаю поближе к ним, рассматривая обстановку.
Здесь трудятся медики. Не высшие, а пленные райторы-женщины. Они одеты в светлую одежду, головы прикрыты платками. Я запомнила их совсем другими: в черной одежде с множеством заклепок, с оружием в руках. Чуть вульгарные и громкие, женщины-райторы вели себя как хозяйки на моей родной планете. Здесь же – они сидят тише воды и ниже травы. Покорно выполняют ту работу, к которой их приставили.
Когда мне приказывают подойти ближе, со страхом забираюсь на медицинское кресло. Ноги и руки тут же пристегивают ремнями, и разводят в сторону.
Я лежу на спине, давясь от подступающих рыданий, пока райторка методично осматривает мое тело.
В некоторые моменты становится очень больно, но я продолжаю молчать и терпеть. Не хочу показывать свои чувства, кричать и ругаться, как это делали другие девушки до меня. Когда же процедура заканчивается, просто соскальзываю с кресла, облизнув прокушенную до крови губу.
И снова нас разделяют. Часть девушек уводят куда-то в сторону, а меня и еще с десяток других – отправляют в душ. Это единственное, что хоть сколько-то помогает справиться с подступающей паникой и истерикой. Теплая вода расслабляет измученное тело, и я спешно избавляюсь от кровавых разводов с внутренней стороны бедра. Не так представляла себе потерю девственности!
После душа нас встречают другие райторки и женщины с земли постарше. Высшие выбрали их в качестве обслуживающего персонала?
При виде нас, некоторые женщины заходятся в слезах. Наверняка вспомнили о собственных детях. Я же не почувствовала ничего. Меня не трогают чужие слезы и переживания. Будто бы внутри все закаменело после медицинской процедуры.