А сейчас, она стоит передо мной как ни в чём не бывало. Смотрит с какой—то обидой, после моих слов. Всерьёз решила, что мы будем работать вместе? Особенно после «тёплого» приёма, что она мне устроила? Наивная.
— Артём, что это за фокусы? – возмущается мой отчим, но я смотрю лишь на Алёну. Скрещивает руки на груди и молчит. Ждёт.
— Никаких фокусов, — убираю руки в карманы, чтобы девушка не видела сжатых кулаков, — Просто предпочитаю работать с теми, кому доверяю.
— Но ты ведь даже не знаешь Алёну!
О нет, Виктор. Я её знаю, и даже слишком хорошо. Самое смешное, что сама девушка не пытается оправдаться или начать упрашивать меня не увольнять её. Может, она не поняла?
— Алёна, верно? – кивает, — Ты услышала меня?
— На слух не жалуюсь, — бойко отвечает с вызовом в глазах, — Не беспокойтесь, Артём Алексеевич. Моё заявление уже завтра будет лежать на вашем столе. А пока отрабатываю положенные две недели, как раз введу вас в дела.
Вот зараза! Ни капли раскаянья! И обращается—то по имени отчеству.
— Алексеевич? – удивляет Рудаковский, — Вы что, знакомы?
Ну да, лоханулась девочка. Хотела скрыть, а не вышло? Надеюсь увидеть хоть сейчас какое—то смятение, но нет.
— Да, Виктор Львович, — поворачивается к своему боссу, — Мы учились в одном университете. Виделись, пару раз.
Ах ты ж дрянь! Просто виделись? То есть, так это называется? В груди клокочет злость. И я срываюсь.
— Значит, когда ты спала со мной и признавалась в любви, это, по—твоему, виделись пару раз? – рычу, не скрывая своих эмоций. Наконец—то и от неё хоть какая—то реакция»! Алёна вспыхивает, заливается тем самым румянцем, который когда—то меня так умилял.
— Кхм…, — откашливается мужчина, — Ну ничего себе подробности, — бормочет себе под нос.
— Это не важно. Дела давно минувших дней, — строго произносит девушка. И по её тону я понимаю – не врёт. А ведь корчила из себя невинную овцу!
— Могу я вернуться к работе? – спрашивает у моего отчима, — У меня накопились дела, а также нужно начать готовить документы для Тё.…, — косится на меня, — Для Артёма Алексеевича.
Снова будто удар ножом по сердцу. Ведь я прекрасно понял, КАК она хотела меня назвать. Кроме неё не позволял это никому. Ни до, ни после. Чёрт, снова болит старая рана. И злюсь ещё больше.
— Конечно, работай, — быстро кивает отчим и переводит уже более строгий взгляд на меня, — А ты в мой кабинет. Живо!