Живопись слова. Стихи и картины - страница 4
Шрифт
Интервал
Обняв руками
Лик небосвода.
Всегда безмолвно,
Всегда безгневно
Собою горизонт
Объемлет…
Чарует прошлым
Его истома,
Он полон тайной
Родного дома.
Горит свечами,
Стоит ночами
Его молчанье
Под куполами.
Мой Рыцарь Бедный
Пленен навеки —
Цепей потверже
Небес парсеки,
Их синева двулична,
Их синева двужильна —
Очарованьем смены
Напудрена обильно!
Но неизбежность камня
Не исключает память —
Ростов Великий. Акварель, 28х37
Его ночей брутальность
Пережитое тянет.
И невозможность встречи
Не исключает шага —
В таком противоречье
Видна отвага.
Мне Рыцарь Белый,
Глядя печально,
Не говоря ни слова,
Все ж доверяет тайну…
Его громада,
Его молчанье
Мне обещать не могут,
Но обещают…
В назойливом круженье
Толпы безбрежной
Он разрезает путь мне
Улыбкой нежной.
Пусть будет так!
И Рыцарь Белый
Еще вернется
Ко мне несмело —
И станет он
Опять у входа,
Затмив, как прежде,
Лик небосвода!
1989
Ростов Великий. Красное крыльцо. Акварель, 27х37
«Музыка соборного органа…»
Музыка соборного органа
Чуть слышна в этот поздний час,
В общей спешке чиста и незванна,
Привиденьем преследует вас.
До оскомины все знакомо,
Все дома носят серый цвет.
Эта музыка, как таитянка,
Нарядившаяся в алый креп.
На заплеванный город не смотрит
Иностранка, дикарка и бабочка:
Волны импульсам мощно вторят
И ветвями наружу тянутся…
Лишь она отражает пульсации
Чувств и мыслей моих, быть может,
И в горниле обид хлестаться ей,
И в разгуле страстей тревожиться!
И в аккордах всех душ усопших,
Как людское волнуясь, море,
Все качается, пенится, ропщет
Эта музыка на просторе!
Псковский кремль. Акварель, 20х30
Окружая случайных прохожих,
Всех их красками наделяет,
Но цветов не кладет похожих —
Видно, лиц типовых не бывает…
Вдруг мелькнуло в проулках лета
Светло-сумрачное лицо,
Где сплелись все краски на свете,
С той поры я ищу его.
Только чаще в прелюдиях глухо
Раздаются шаги людей,
Что не ведают тихих звуков,
Что не знают мира теней.
С распаленным на фугах сознанием
Ленты чувственности сплетаются.
Мы с органом, как капли дождя
В раскаленном песке, растворяемся…
Музыка соборного органа
Чуть слышна в этот поздний час…
1984
Китц-Бюэль. Акварель, 28х41
Позднее обещание
Я выбелил
имя твое на камнях,
когда обливался слезами.
Я высветил
имя твое в облаках,
когда упивался отчаяньем.
Я многое мог бы отдать
за лучик холодного света
в твоих уходящих глазах,
когда бы мне помнилось это
несказанное признание,