— Мы виделись не в столовой, хотя и там тоже.
— А где?
Судя по всему, рассказывать ему не очень-то хотелось. Его и без того серьезный вид превратился в суровый – брови сдвинуты, губы поджаты. Только поглядите! Как в любви признаваться, так сама уверенность, а как что-то объяснить – в кусты!
— У ректора, ты тогда переводилась. И я тоже оформлял документы, потому что приехал позже, чем следовало. Зашел подписать бланк, секретарь меня пропустила, а внутри была ты.
Ах, та самая встреча, когда принималось решение о ее переводе! Юля тогда для себя решила – не уйдет, пока не получит положительный ответ. Если бы понадобилось, она бы привязала себя к столу или какой другой мебели в знак протеста. Помнится, она тогда столько говорила, умоляла и даже угрожала, что сейчас страшно вспоминать весь этот поток сознания. И вот это понравилось Руслану Владимирову? Да он точно псих!
— Еще был случай с Редисом, — продолжил Руслан.
— Каким еще редисом? Я вообще редис не люблю.
— Нет, Редис – это человек. Коля Калашников. Он так-то умный, все экзамены сдал на высшие баллы, но со странностями, за это над ним издеваются. Это его привязали к лопастям в сентябре.
Ах, тот Редис.
Парнишку привязали не к лопастям работающего самолета – пугаться не стоит, а всего-то к памятнику на территории университета. Юля тогда торопилась на пары, но заметила первокурсника в слезах и отвязала его. А потом… в общем, был у нее пунктик на издевательства, ну не могла она с таким мириться, хотя и убеждала себя думать о собственных проблемах, коих выше крыши, а не о чужих. Но когда ты сама была жертвой отчима… мимо уже не пройти.
Ветрова нашла обидчиков (было не сложно, они гордились сделанным) и пообещала полный завал на зачете по начертательной геометрии, если удумают повторить свой «подвиг». А потом показательно заявилась на эту самую геометрию и долго хихикала над шутками преподавателя, который вообще-то считался суровой грозой всех первокурсников, о нем без малого легенды слагали. Но Юлька в свое время нашла к нему подход. Не настолько, чтобы Герман Львович кого-нибудь завалил по одному ее слову, но небольшого показательного выступления с его искренней улыбкой при обычной суровости хватило, чтобы напугать глупых перваков.
Кто же знал, что за ней все это время кто-то наблюдал.