Зато белый медицинский халат спасал от перегрева, и, как следствие, — солнечного удара.
И все же есть прелесть в этих срочных перемещениях. Р-раз! И ты в другом месте… то есть мире. А если бы мне дали время на сборы… я бы сейчас под нещадным солнцем тащила чемодан на колесиках и с десяток сумочек с пакетами с самыми необходимыми вещами.
Но это не точно!
Один раз нам встретился неглубокий овраг с зеленой сочной травой и даже высокими деревьями, похожими на ивы.
Мы спустились, чтобы отдохнуть, напиться воды из родника, бившего на дне. В болотистой низинке вокруг ручья тянулись к солнцу огромные листья.
— Сорви лопух, — махнул мне лапкой Милот на растения.
“Надо же, тут лопухи тоже есть”, — устало подумала я, а вслух произнесла:
— Зачем?
— Ты без головного убора, а солнце сегодня жаркое, еще напечет, галлюцинации начнутся, или того хуже — солнечный удар. Я не доктор, как спасать не знаю.
— Зато я доктор, дипломированный специалист, между прочим, — вяло огрызнулась я. Усталость брала свое, спорить с сусликом сил не осталось.
— Молодец, дипломированный специалист, рви, давай, говорю, потом спасибо скажешь, — решительно заявил он.
Я не стала спорить, нацепила лопух на голову, но это, кажется, не спасло меня от галлюцинаций. То, что произошло у костра ночью, я так и не смогла объяснить никакой логикой.
4. Глава 4 "Найду тебе приличного жениха и выдам замуж..."
Солнце стояло еще высоко, когда мы спустились в глубокий овраг, который Милот почему-то называл балкой. Выбрали свободную от колючего кустарника площадку. Милот натаскал сухого хвороста и сложил около ямки.
— Я уйду за провиантом, — уверенно заявил он. — Переломай и сложи ветки в углубление, вернусь, разожжем огонь. Ночью будет холодно.
Интересно, где он возьмет огонь? Трением что ли? С сомнением я посмотрела на тоненькие веточки. Вряд ли. Лупы у нас тоже нет. Усмехнулась.
Вспомнила, как в деревне чуть не сожгла соседский сарай, экспериментируя с увеличительным стеклом.
Может, у него спички есть? Или зажигалку сейчас принесет?
В раздумьях прошло время, солнце почти ушло за горизонт, когда вернулся Милот и притащил уже ощипанную куропатку.
— Отвернись, — приказал он мне.
— Зачем?
— Так надо, я стесняюсь.
“Какой стеснительный суслик”, — фыркнула я, но выполнила просьбу.
Услышав треск, повернулась. Пламя плясало по сушняку, захватывая все больше веток. Милот хозяйничал, пристраивая птицу на самодельный вертел из толстой палки.