Потому что взгляд у него, когда приближается к нам… страшный.
Но если у Вольфреда и отняли магию, то дикая сила северного волка всё ещё при нём. Вдруг понимаю, что на самом деле никогда не видела эту силу в действии. Он всегда щадил меня. Сдерживал свой суровый нрав. Открывал мне только светлую сторону себя и тщательно прятал тёмную, чтобы не пугать. Дарил лишь доброту, и заботу, и щемящую нежность.
Ну так теперь узнаю всё сполна.
Он размахивается тяжело, всем весом, бьёт Мутари кулаком в висок.
Тот падает как подрубленный. Я едва успеваю убрать нож. На горле у Мутари остаётся алая царапина, сочащаяся кровью.
Бессильно роняю руку. Нож выпадает из ослабевших вмиг пальцев и с глухим стуком ударяется об пол.
Вот и всё. Теперь я лицом к лицу с самым лютым своим страхом.
То, чего я так боялась всё это время. Почему не решалась открыться. Все мои кошмары оживают. Как грустно… я столько сил приложила, чтобы убежать от судьбы. Но кажется, совершила полный круг и вернулась туда, откуда мы начинали.
К ненависти между нами.
Вольфред тянет руку ко мне.
И горло обхватывают ледяные пальцы.
Подаётся вперёд всем телом, вжимает меня в каменную стену. Держит… до странности бережно. Его ладонь не причиняет боли. А вопреки всему, вопреки обстоятельствам и лжи между нами заставляет меня трепетать. А острое, неконтролируемое желание – вспыхивать голодным пламенем, которому нет выхода. Я хочу его. Хочу мужчину, в руках которого стала женщиной, поцелуи которого всё ещё горят на моей коже. Хочу прямо сейчас.
С издевательской нежностью проводит большим пальцем по бешено бьющейся жилке на моей шее. Как будто его руки тоже ещё помнят. Как будто тело ещё отказывается верить в то, во что уже уверовал разум.
- А теперь скажи мне… «Эльф». Назови хотя бы одну причину. Почему я не должен сломать тебе шею прямо сейчас!
Вспыхивают обручальные браслеты на наших запястьях. Морозный узор в полумраке спальни пульсирует ярко, синим огнём. Вольф смотрит на свой браслет таким презрительным взглядом, как будто не понимает, почему эта штука всё ещё остаётся на его коже.
А потом снова поднимает взгляд на меня.
Острые грани льда в этом взгляде режут мою душу до крови.
Что ж… пусть делает, что хочет. Смотрю на него со смирением. Возможно, поэтому он медлит и не сжимает дальше руки.