– Все будет хорошо! Я не по зубам ни Ковалевскому, ни кому-либо другому!
Сколько парней пытались добиться моего расположения в детдоме и после, но все зря. Так выходит, что мне никто и никогда не нравился по-настоящему.
Но все же во сне я видела тот самый момент, когда Александр Владимирович подошел ко мне и снова просил извиниться. Правда, сон закончился не так, как было наяву. Он закончился...
***
— Анна! — встречает грубоватым голосом Александр Владимирович, а я бросаю взгляд на часы: нет, вроде не опоздала.
— Я вижу, тебе вчера пригодилась моя карточка? Хорошо выглядишь, — осматривает меня с головы до ног.
— Да, спасибо вам, — немного смущенно отвечаю и отдаю карточку своему владельцу.
— Пошли, покажу твой кабинет, — зовет меня пойти за собой. — Нет времени прохлаждаться, тебя сегодня ждет много работы.
Я киваю. Ну конечно! У него тут, поди, не знают такого слова – «прохлаждаться». Всех, кто пытался отлынивать, уже давно поперли отсюда поганой метлой.
Я иду за боссом, который ведет меня мимо секретарши, она странно косится на меня, но сразу утыкается в какие-то бумаги.
Странно, вчера Катя была поулыбчивей. Может, она успела уже отхватить от Ковалевского с утра пораньше?
Было бы неудивительно!
— Вот, располагайся, это теперь твой кабинет. Все нужные документы найдешь здесь. Если что непонятно, спрашивай у Катерины. Меня понапрасну не дергай.
Я оглядываюсь. Большое светлое помещение с картинами на стене. Надо же, как красиво! Цвет стен удачно гармонирует с остальным интерьером. Дорогой лакированный стол и мягкий кожаный диванчик для отдыха… Невероятно! У прошлой помощницы, видимо, был неплохой вкус!
— Если вдруг захочешь что-нибудь поменять на свой вкус, я не против. Только не увлекайся сильно, это не должно мешать твоей работе. Зайдешь ко мне через двадцать минут.
— Хорошо, — киваю я, все так же рассматривая кабинет.
Ковалевский разворачивается, чтобы уйти, но потом, резко обернувшись, говорит:
— Да! Вон смотри. — Он показывает в правый угол на дверь. — Она ведет в мой кабинет. Не обязательно ходить через секретаршу, чтобы попасть ко мне. Можешь приходить напрямую, только стучи.
— Поняла, — киваю я, икнув.
Ковалевский поднимает бровь и молча смотрит на меня. Потом вздыхает и уходит через ту самую неприметную дверь.
«А он добр ко мне сегодня, даже боюсь сглазить!» — приятно удивляюсь и продолжаю осматривать кабинет.