— А чой-то вы, госпожа, тут делаете?
— Навожу бессрочное проклятие, — спокойным отвечаю, кончиками пальцев заставляя деревья колыхаться. — А то слишком часто стали заглядывать в священную рощу разные преступники, знаете ли! Отныне все, кто со злым умыслом придет сюда, будут казнены своим же оружием…
В подтверждение моих слов топоры выскакивают из-за поясов лесорубов и взмывают в воздух, недвусмысленно зависнув над их головами. Продолжая напускать на себя грозный вид, с трудом удерживаюсь от смеха — вижу, что это Дарнель поддерживает мое представление.
Охнув, перепуганные мужчины бросаются наутек, забыв о вырубке. Топоры летят какое-то время им вслед, затем падают на землю.
Смеясь, мы с Дарнелем возвращаемся на поляну.
— Как они поначалу на тебя смотрели, — вдруг недовольно говорит Дарнель. — Ведь наверняка всякое думали…
— За пошлые мысли еще никого не казнили, — улыбаюсь ему.
— А я бы мог казнить, — серьезно произносит он. — Если эти мысли касаются тебя…
Дарнель подхватывает меня на руки и приподнимает над землей, глядя снизу вверх. Темные изумруды его глаз неотрывно ловят каждое мое движение.
Улыбаюсь ему, запускаю пальцы в густые волосы. Меня переполняет ощущение спокойного счастья. Оно просто безгранично. Кажется, это чувство намного больше, чем я могу вместить. И поэтому счастьем проникнуто все вокруг — и эта роща, и дальний лес.
Дарнель осторожно опускает меня на землю. Глажу его по щеке и целую, чувствуя размеренный стук его сердца.
— Ревную тебя каждый миг, — вдруг говорит он. — Мне противно от одной мысли, что какой-нибудь мужчина может оказаться рядом с тобой, желать тебя, пытаться прикоснуться…
— Я никому не позволю прикоснуться ко мне, поверь. После твоих прикосновений я вообще на других мужчин не могу даже смотреть!
— И правильно, незачем смотреть, все равно я лучший…
— …И через край самовлюбленный, — поддразниваю его. Но теперь его самоуверенность смешит, а не раздражает.
— Ну, ты сама напросилась, дерзкая девчонка, — наигранно возмущается Дарнель.
Тотчас камни вокруг начинают колыхаться, превращаясь в тонкие нити, которые незамедлительно принимаются щекотать меня в самых неожиданных местах.
Не удержавшись от смеха, сминаю нити в ответ и превращаю с огненный клубок. Дарнель сразу же ловит его и гасит, а затем снова хватает меня. Борясь, мы падаем на траву и с хохотом откатываемся на край поляны.