Уж за пять-то лет они могли бы уже отключиться наконец.
— Это ничего не значит, — шелестит она. — Мне муж изменил… Вот и я решила… Отомстить.
Леденею. Охренеть новости. Глупейший поступок, как я думал, совсем не свойственный Тасе…
А знаю ли я её вообще?
— В таких ситуациях обычно расстаются, — чеканю, подавляя в себе желание высказаться по поводу бумеранга, который девчонка словила.
Ведь не верю, что пять лет назад она просто резко переключилась на соседа, рядом с которым жила всё это время. И за которого топили и её родители. И за которого вышла, даже не успев толком расстаться со мной.
В охренительно сложный период в моей жизни, в который я угодил тоже не просто так. Из-за любви к Тасе.
— Я не могу с ним расстаться, — выдавливает она. — Я… Я не могу.
А что такое? Любовь типа?
Чёрта с два Тася бы так горячо мне отдавалась, если бы любила того мудака. Пять лет назад я пришёл к выводу, что её в первую очередь бабки его привлекли и перспективы. Да и сама мне тогда высказала в итоге, что я ничтожество по сравнению с её Ванечкой и она не хочет быть женой нищего зэка.
Сейчас её удерживает с ним то же самое?
Нахер мне вообще во всё это вникать...
18. 10.2
— Высокие отношения, — давлю цинично: к херам сочувствие этой лживой сучке. Злость на неё пробуждается снова, сводя меня с ума контрастностью с тем, насколько, блять, тянет просто себе забрать Тасю. —Ты останешься с ним, он будет продолжать трахаться на стороне, да и ты периодически будешь так мстить. Такую семью ты хотела?
С каждым словом такое ощущение, что ударяю по себе, а не по ней. Затапливает отчаянием. Что она с нами сделала…
Прекрасно понимаю, что тут бессмысленно взывать — пять лет назад это уже как только ни делал и получил полное представление о том, насколько оно не нужно Тасе. Но сдержаться, блять, всё равно шансов никаких:
— Ради этого ты всё разрушила? Стоило того? Довольна?
Лежачих не бьют — а плачущая Тася так вообще максимально беззащитна и уязвима. Но чем сильнее мне хочется вопреки всему её утешить, тем злее я становлюсь:
— Зато при бабле, да? — усмехаюсь ядовито. — Я правда уже тоже. Но назад ведь не отыграешь.
— И я не стала бы, даже если бы могла! — как прорывает её. В голосе уже нет слёз, там отчаяние какое-то болезненное и словно даже обвинение.
Не стала бы она…