– Пожалуйста… можно я перед вами… мне не ложиться… я к маме… только узнать, где она…
В итоге – меня пропускает вся очередь.
– Гордеева… Валентина Павловна… мама моя, – выдаю я порциями между вдохами в окошко регистратуры. – Ее привезли сюда с работы… сегодня…
Суетливо подаю ей мамин паспорт и полис.
– Вот.
– Минуту… – отвечает женщина и так медленно, так неспешно скролит страницу у себя на мониторе. При этом отвлекается на разговоры медсестер, стоящих рядом, хихикает с ними над какой-то ерундой. А я от нервов выбиваю пальцами чечетку по столешнице стойки и еле сдерживаюсь, чтобы не прикрикнуть на неё. В мыслях же ору как бешеная: «Давай уже скорее, каракатица!».
– Отделение неврологии, третий этаж, триста пятая палата, – наконец сообщает мне она. – Прямо по коридору и…
– Я знаю, – не дослушав, срываюсь я с места.
Потому что действительно знаю. Два года назад я здесь почти жила…
Пулей взлетаю по лестнице на третий этаж. На миг останавливаюсь перед дверями из матового стекла. Перевожу дыхание. И затем вхожу.
Длинный коридор с бежевыми стенами. Справа сестринская, процедурная, триста первая палата, триста третья… Дальше, помню, будет небольшой холл с огромным аквариумом, диваном и зарослями монстеры. Потом – сестринский пост. Как всё знакомо. Знакомо до боли, до тошноты, до омерзения…
Неужели опять всё это придется пережить…
Пусть. Переживу. Лишь бы не случилось страшного, повторяю я про себя и иду вперед.
2. 2. Женя Гордеева
Тихо стучу в триста пятую палату. Захожу и останавливаюсь на пороге. Озадаченно осматриваюсь. Две пожилые незнакомые женщины, одна лежачая, вторая – сидит на кровати и ест печенье с тумбочки. Третья кровать – пустая. Мамы здесь нет.
Внутри тотчас всё леденеет.
Господи... Мамочка, нет… Только не это!
– А-а… – сиплю я, не в силах нормально задать вопрос. Горло перехватывает спазмом.
– Девочка, ты к кому? – спрашивает старушка с печеньем.
Судорожно сглотнув, показываю на пустую кровать.
– А-а, да, тут была женщина… Ее сегодня положили. Но уже перевели в другую палату.
– В реанимацию? – с трудом выдавливаю из себя.
– Нет, в платную. В эту… как там… ВИП.
Пару секунд я обескуражено смотрю на старушку. Какая еще ВИП? Затем понимаю – это не про мою маму. Видимо, какая-то ошибка. В регистратуре, наверное, напутали. Не ту палату назвали.