И только сейчас я замечаю, что они не одни, а с… Демидовым.
8. 8
***
Злата
Даже холодок по спине пробегает. Друг Нагорского сразу начинает улыбаться.
- Привет, красавица, - здоровается он с озорной улыбкой. – Извини за тех невоспитанных дам, которые с нами были в прошлый раз…
Он говорит это шутя, но искренне. Если честно, ему хочется улыбнуться в ответ, как минимум за то, что извиняется, хотя, по большому счету, не должен. Не он же меня толкнул.
Мягко улыбаюсь ему в ответ и сразу спрашиваю:
- Что будете заказывать?
Игнорирую тяжелый взгляд Нагорского. Хотя, может, нам надо поговорить с ним и расставить все точки над «и»? Чтобы больше не пересекаться и… ну и чтобы так не смотрел.
По поводу Демидова я вообще хотела бы сделать вид, что его здесь нет.
Друг Нагорского делает заказ. Демидов тоже меня окликает. Смотрю на него холодно, а он опять «облапывает» меня неприятным взглядом.
Такое чувство, что его никогда, никто не игнорировал, как делаю это я. Другого объяснения, почему он не успокоится, я не вижу.
Но и осадить его я не могу. Он – важная шишка в городе. Если его разозлить, то мало не покажется.
Нагорский тоже делает заказ, и меня в очередной раз удивляет, что он не пьет.
Невольно воспоминания вспыхивают в памяти. Раньше всё было по другому: деловые встречи до ночи в ресторанах и клубах, откуда он возвращался далеко не трезвый… Да, он налаживал важные бизнес-связи, а они не всегда налаживаются в кабинетах и офисах. Чаще – в таких неформальных обстановках.
Помню последний раз, после которого я сбежала от него навсегда… Было больно и страшно. Я звонила ему в панике, но он не брал трубку. Когда перезвонил, было поздно…
Бегаю от кухни к вип-комнате и обратно, приношу заказ, уточняю, надо ли что-то еще. Почему-то с каждым моим возвращением Нагорский выглядит всё мрачнее и мрачнее. Даже, кажется, что бесится, но не подает виду. Но я его знаю, хотя немного другим, чем он сейчас.
Сейчас он стал каким-то циничным, что ли, более жестким и холодным.
Но остался таким же красивым…
Эту мысль я обрываю и выкидываю из головы и вздрагиваю, когда Демидов обращается ко мне:
- Кошечка, проведи меня к туалету. А-то я здесь ничего не знаю.
И смотрит так, что сердце в пятки уходит.
Нагорский опасно прищуривается и смотрит на меня, считывает каждую мою эмоцию.