Особо указал на церкви тратиться умеренно, мол к Богу
молитвы доходят когда от сердца идут а не из-под купола
позолоченного. Если уж очень хочется церковь выстроить - чтоб при
ней здание школы непременно. Таково моё, великого князя Константина
пожелание.
Купчины вняли, даже пытались повиниться в загуле,
случившимся на прошлой неделе. Пришлось указать, что я их не
исповедовать собираюсь, а предлагаю включиться в построение
кратчайшей дороги до Томска, дабы и Енисейск и Томск не остались на
обочине прогресса, не были обойдены Красноярском и городом, который
непременно будет построен при мосте через Обь. Хотя таковой нескоро
ещё появится, лет через тридцать, но кто предупреждён, тот
вооружён. К северным маршрутам я енисейцев намеренно привлекать не
стал, и без них энтузиасты найдутся, а вот хороший тракт между
двумя старинными сибирскими городами, да который потом на рельсы
можно перевести - это же совершенно иное развитие Сибири!
Город Енисейск не подвёл. Понимание, что разорить и
нагнуть золотопромышленника, компаньоном которого является второй
сын императора всероссийского - дело абсолютно нереальное, и
никакой самый грозный генерал-губернатор или, скажем, жандармский
полковник на сей самоубийственный шаг не решится, - "наполнило
кассу"...
В один вечер, после официального "вхождения в пайщики", я
стал богаче примерно на семьсот тысяч рублей. Причём не ассигнаций,
а рублей по факту золотых - обеспеченных золотым песком. Эх, мне бы
ещё возможность монету чеканить. Тем более я представитель
царствующей фамилии, а не семейства каких-то там Демидовых...
И, "вишенка на торте" - владельцы енисейских золотых
приисков клятвенно обещали "рубль в рубль" добавить на дорогу
Томск-Енисейск. Если учесть, что ранее полмиллиона рублей собрали
томичи и сто тысяч выделил великий князь из средств Экспедиции, -
сумма впечатляла.
В Красноярске на меня вышли и старообрядцы. Года полтора
как я начал хвалить "раскольников", называя их ревнителями древнего
благочестия, людьми подающими пример в быту, трезвенниками и
тружениками. Ну а Никон в моей трактовке был великим разрушителем,
чей мозг и сердце поражены диавольской гордыней. Дерзнул даже
сволочь эдакая встать вровень с государем и указывать Алексею
Михайловичу Тишайшему. У, сволота!