Но я не кривил душой даже перед самим собой: Марта мне понравилась. С того памятного дня, на автовокзале у кофейного автомата. Я не видел никого в нужной мне роли, кроме Марты. Если, конечно, Соколов не сломал ее дух окончательно.
— Да, — домофон исказил голос, добавив к недовольству характерную шероховатость.
— Антон, салют! Это Завьялов Серега. Че на мобильный не отвечаешь? Спите там с Мартой что ли? Я ей тоже звоню, а без ответа.
— Н-нет, не спим. А что хотел-то?
— Ну, ты бы дверь сначала открыл. Чего родню на пороге держишь? Сегодня, вообще-то, минус тридцать за бортом.
— А да! Заходи, конечно. Открыл? — раздался сигнал, и Серый отворил дверь, пропуская меня вперед.
— Да, уже поднимаюсь. Ставь чайник, Антоша.
Переступая через ступеньку, Серый меня придержал и, обогнув, пошел первым, бросив через плечо:
— Ты стой с боку. Сразу не светись. Пусть нормально дверь откроет. Войдем, осмотримся. Тебя представлю как друга. Собственно, так оно и есть. Типа, за компанию со мной приехал. А если там все норм, тогда, Влад, извини. Придется менять планы.
Я скрипнул зубами, но вынужден был согласиться. Все же, Марта официально замужем. Муж покаялся. Она простила. Только вот разбитый ее телефон до сих пор лежал у меня в кармане, а память не покидало сообщение, молящее о помощи.
Уходя из дома матери Марты я настоятельно просил Алевтину Ивановну не сообщать Соколову обо мне, если той дорога дочь. Я обещал матери, что помогу Марте и с деньгами, и с работой. Для весомости вложил в руку Алевтины Ивановны несколько тысяч, что лежали в кошельке. Дал бы больше, но остальные на карте.
— Доверьтесь мне, Алевтина Ивановна! Ради Марты. Не звоните ее мужу. Не говорите обо мне, пожалуйста! А я помогу и ей, и вам...
По словам Марты, ее мать всю жизнь работала в школе. Зарплаты учителя начальных классов хватало едва, чтобы прожить месяц до следующей выплаты. Вот и проверим сейчас, как она поверила мне.
Я остановился сбоку от двери, чтобы Соколов не сразу меня заметил, когда откроет. Серый постучал, игнорируя кнопку звонка. За дверью раздался голос:
— Иду! — щелкнул замок, дверь распахнулась.
— Ну, привет, Антоша! С Новым годом тебя! А Марта где?
Серый не стал церемониться и тут же вошел в квартиру. Я не дал Соколову возможность закрыть дверь, входя следом. Не здороваясь, я смерил хозяина дома с ног до головы, отмечая не столько худощавое, как жилистое тело в свободной футболке и домашних штанах. Копна светлых волос торчала во все стороны, и Соколов даже не пытался их пригладить. Он с неким пренебрежением смотрел на Серого и переводил взгляд на меня.