Я со старшим братом была более похожа. Правда, цвет глаз и разрез у меня другой, но я предпочитала думать, что этим меня одарил Юрий Вениаминович.
— Федор, — первой заговорила Антонина Михайловна, — представляешь, у нашей Ольги прорезался голос. Негоднице теперь никто не указ. Она требует новых слуг.
— В чем проблема, маменька? — не понимал новоявленный глава семейства, держа под столом руку своей благоверной. — Хочет и хочет. Это ее право. Мы не бедствуем, можем и новых предоставить.
— Если так рассуждать, мы горничными не напасемся. Александра долго служила нам... Ее бы, наоборот,наградить.
Ага, за сплетни и доносы.
— Ее обвинили в воровстве, маменька, — заметила Татьяна, которой я успела вскользь рассказать о своих претензиях.
— Кто? Олюшка? Она не в своем уме. — Аргументировала женщина, — я, естественно, могу отправить людей, чтобы вещи горничной обыскали...
— Отличная мысль... — обрадовался Федор.
В его мозгу что-то перещелкнуло. Он внезапно осознал, что участвует в какой-то женской войне и отчаянно сопротивлялся.
— Я могу быть и не в своем уме, но путь обыск проводят служанки Татьяны, — попросила я, ядовито улыбаясь матушке. — Они покрывать эту воровку не будут, а она, — поймала взгляд своей горничной, — должна остаться здесь.
— Ольга, что за манеры? — возмутилась Антонина Михайловна.
— Но она права, — согласился со мной брат. — Александра, стойте на месте. Уверен, это какое-то недоразумение. Татьяна, будь добра, распорядись.
Ох, да ради этого зрелища все и затевалось. Даже Таня не скрыла своей едкой усмешки. Она попросила своих девушек обыскать комнаты других горничных и обратить внимание на помещения старой прислуги.
Антонина Михайловна бледнела вместе с Сашкой. Потом позеленела, а потом с ненавистью уставилась на меня.
К концу трапезы противная Александа была почти в обмороке, а маменька и куска не проглотила. Девушки Татьяны вернулись.
Выставив ладонь, одна из них притащила браслет, кольцо и две пары сережек. Другая несла выходные платья.
— Простите, барин, — обе поклонились. — Мы с плохими новостями...
Кому как.
Переглянувшись с невесткой, поняла, что она довольна увиденным. Впрочем, как и я, хотя на драгоценные безделушки и одежду мне было плевать.
7. 1.5
Зато брат в лице изменился. Ох, мне на секунду страшно стало.
Он стал похож на Юрия Вениаминович в последние мгновения. Потемнел, прищурил налившиеся алым цветом глаза, а после повернулся к вдовствующей княгине.