Джинсы и тонкая трикотажная кофта.
- Герда, стой!
Вопреки ожиданиям, не все собаки хорошо плавают. Моя вот до глупого боялась воды. Даже купалась она с уговорами и угрозами, что уж говорить о страшной шумящей реке.
Но сейчас ее было не унять.
Она с разбегу прыгнула с небольшого обрыва прямо вниз, и перебирая всеми лапами стала грести вдоль берега.
- Совсем ополоумели, - выругался я, на ходу скидывая тяжелую куртку и кроссовки. На то чтобы раздеться полностью не было времени.
Я не смог повторить за Гердой, так как точно помнил, что в том месте, где приземлилась собака, человек моей комплекции легко сломает ногу. Вместо этого я потратил лишние три минуты, чтобы найти пологий спуск и вернуться туда, откуда доносился лай.
Чертыхаясь и кляня себя почем зря, я с усилием греб против течения. Здесь было не глубоко, я легко доставал до дна реки, но идти по скользкому илистому дну было еще сложнее чем плыть.
Наконец, обогнув очередной выступающий край, я попал в самый грязный и самый зловонный участок реки. Летом здесь распускались кувшинки, сейчас же стоял зеленый ил, а вода была густой и вязкой, как кисель.
- Герда, фу, - послышался тихий голос Давида.
Через секунду мокрая, грязная голова мальчика показалась на поверхности, а сам он принялся отмахиваться руками от моей не то тонущей, не то спасающей его собаки.
Только увидев, что ребенок жив, я смог выдохнуть.
Слава Богу.
Слава, мать его, всем Богам на свете!
На этот раз я успел.
В некоторые моменты ты не контролируешь свои поступки и силу, которую прикладываешь для их осуществления. Я не понимаю как, но точно помню, что одним рывком вытащил Давида из тины и толкнул его почти до самого берега. Герду же схватил за ошейник и поволок за собой, не смотря на то, как она сопротивлялась.
Из воды я вышел последним и сразу упал на колени. Рядом со мной приземлился Давид. Он обхватил себя руками, пока крохотное тельце дрожало в ознобе.
Я сердито зыркнул на мальчика.
Жалкий, как полевая мышь. Губы посинели и дрожат, на ресницах повисли тяжелые мутные капли. По хорошему надо бы выпороть дурака, но вместо этого я дотянулся до куртки и кинул ее в ребенка.
- Вытрись, а то простудишься.
- Спа-спа-спасибо, - его зубы выбивали неровную дробь.
Герда легла нам в ноги и ткнулась мокрой голову Давиду в колено. Тот непроизвольно опустил руку и погладил мою девочку за ухом, отчего та довольно заурчала.