Он достал из кармана платок.
- Ну всё, хватит. На вот, возьми.
Она с удивлением взглянула на протянутый ей платок. Заметив это, он ещё сильнее нахмурился.
- Если ты сейчас же не успокоишься, я высажу тебя и весь путь до дома тебе придётся идти за экипажем пешком.
Она взяла платок и промокнула им глаза.
- Простите, я не хотела плакать.
- А то и видно.
Из груди вырвался глубокий вдох. Напряжение, наконец, отпустило Софию. Тяжелый день не прошёл бесследно. Слова этого злого человека оказались той самой последней каплей, что открыли заслонки для потока слез. Она смяла в руках платок.
- Теперь ты можешь меня выслушать? – не собирался он отставать от нее.
Она уже собралась кивнуть, как тут же спохватилась, что такой жест вряд ли устроит его и он снова потребует ответа в слух.
- Могу, - поспешно ответила она.
- У меня на попечении есть молодая девица… - вдруг, он замолчал. – Почему ты не смотришь на меня?! Я должен видеть, что ты внимательно слушаешь и понимаешь, что я тебе говорю.
Софии пришлось поднять на него заплаканные глаза. Он, по-прежнему, смотрел на неё с презрением. Ей просто нужно к этому привыкнуть и не обращать внимания.
- Так-то лучше. Моей воспитаннице пятнадцать лет. Последние годы своей жизни она провела вдали от меня. Недавно я получил письмо от хозяйки, что Луиза находится в интересном положении. Та написала, что пока еще возможно это скрыть, я должен забрать её, иначе через пару месяцев её живот начнёт расти. Неделю назад я привез её в дом, который снял за городом. Никто из моих знакомых не знает о ее беременности, но ей нужна гувернантка. Я не могу нанять девушку из приличной семьи заботиться о ней, так как придётся всё рассказать и есть риск, что она проговорится и правда выплывет наружу. Проститутке же мало кто поверит, даже, если она не умеет держать язык за зубами. Поэтому мне пришлось обратиться к миссис Фостер. Теперь ты будешь помогать Луизе, пока она не родит ребёнка.
Слушая его, София боялась радоваться раньше времени. Пока всё, что он говорил, пришлось ей по душе. Но один вопрос не давал покоя.
- Могу я спросить?
Он кивнул.
- Это будут все мои обязанности? – она выделила слово «все».
Он не сразу понял, что она подразумевала под этим «все». Но вдруг уголок его рта изогнулся, а на лице появилось надменное выражение.