И если бы не глаза светло-зеленого оттенка, я бы приняла его за местного.
Он и, правда, прошел мой личный дресс-код.
С таким мужчиной я бы отправилась на край света.
Несмотря на то, что я вообще его вижу впервые, он не вызывает во мне страха, наоборот, кажется, что за его широкой спиной будет так легко и спокойно.
Именно то, что мне сейчас нужно.
— У меня уже два дня как отпуск, — опускаю взгляд на его крепкую левую руку, увитую толстыми венами.
Рукава просторной хлопковой рубашки немного закатаны.
На запястьях – кожаные браслеты, из-под которых выглядывают хвостики татуировок.
На среднем и безымянном пальцах красуются два широких металлических кольца.
— С подругами сюда приехала? — снова смотрю на Родиона, и он одаривает меня соблазнительной белоснежной улыбкой.
А я плыву.
— Только с подругами, — даю ему понять, что нет возле меня никакого хахаля.
Этот урод остался в России.
И, надеюсь, не скоро меня здесь найдет.
— Могу я угостить тебя выпивкой? — он придвигается ближе, и я с трудом сглатываю.
В нос ударяет крепкий мужской парфюм. Нотки граната и сандала.
Его запах проникает во все рецепторы, и ноги становятся ватными.
Мои клеточки начинают дрожать от возбуждения и соски набухают.
Творится какое-то необъяснимое сумасшествие.
Осматриваюсь по сторонам и ловлю на себе жадные мажущие взгляды присутствующих мужчин.
Я не хочу, чтобы они заметили, как сквозь сарафан выпирают предатели-соски.
В покое их вообще не было заметно через плотную ткань. Знала бы о таком подвохе, надела бы лифчик.
— Давай лучше потанцуем, — прижимаюсь к его груди и спасительно смотрю на него снизу вверх, он оказывается выше меня на целую голову.
Родион молча берет меня за руку и уверенно ведет на танцпол, рассекая темную толпу как ледокол.
Покорно плетусь за ним, уже не решаясь посмотреть на окружающих.
Стыд-то какой.
Резким рывком он разворачивает меня к себе и вдавливает в стальную грудь.
Его широкая ладонь ложится мне на поясницу, и мы начинаем двигаться в такт медленной композиции.
Вдруг он наклоняется ко мне и искушенно шепчет на ухо:
— Твои соски бесподобны.
По моему позвонку пролетает холодок, а щеки наливаются румянцем.
Кожа покрывается мелкими мурашками и, конечно же, все это замечает Родион.
Пристально смотрит мне в глаза, а у него вместо зрачков черти танцуют.
Порочные. Грешные. Запретные.