Но внизу нахожу Славу, который стоит, подпирая угол стены плечом, и по его недовольному взгляду я понимаю, что он специально меня здесь ждет.
— Что-то долго ты сегодня собираешься, — он произносит медленно и внимательно осматривает меня, словно ищет подвох.
Конечно долго. Я целый час была в ванной, готовясь ко встрече века.
И мне хочется выплюнуть в его мерзкую рожу, что не для него я собиралась, но сдерживаюсь.
Надо вести себя непринужденно, чтобы он ничего не заподозрил.
— Как обычно, — равнодушно пожимаю плечами и схожу с последней ступеньки.
— Я тебя отвезу.
От его слов я замираю на месте, а мои волоски встают дыбом. Я надеялась, что он свалит на работу с утра пораньше. А тут такой внезапный контроль.
— Я сама доберусь.
Слава грубо хватает меня за плечо и насильно притягивает к себе.
Смотрю в его ледяные глаза и боюсь. Он легко может меня скрутить в бараний рог и сделать все, что сейчас читается в его похотливом взгляде.
— Я. Сказал. Отвезу, — чеканит с напряженной паузой и глубоко вдыхает мой запах.
Блин! Блин! Блин!
Я начинаю паниковать внутри себя.
Держись, Сашка, держись! Ты не должна вызывать подозрений.
Слава отпускает меня и молча выходит из дома. Все его тело кричит: «за мной, быстро!».
И я послушно семеню следом.
В салоне душно, мне не хватает воздуха. Или это от волнения и опасения быть разоблаченной?
— В эту пятницу у моей мамы юбилей, — спокойно произносит Слава и выезжает со двора. — Ничего не планируй, мы приглашены на ужин.
— Я не поеду, — нервно хмыкаю и скрещиваю руки на груди.
Отодвигаюсь ближе к окну.
— Опять ты за свое? — цокает он и смотрит вперед, на дорогу.
— Я не умею играть на публику, — бурчу расстроено.
Мне давно уже насточертел этот цирк. Родители Славы думают (да в принципе так думают и все окружающие), что мы милая пара влюбленных, готовящихся к одному из самых важных событий нашей жизни – к свадьбе.
А меня тошнит только от одного этого слова.
— Саша, когда ты уже поймешь, как бы ты не старалась, свадьба все равно состоится, — безопеляционно говорит мужчина, и я замечаю, как сильно он стискивает ободок руля.
Аж костяшки белеют.
Хочу открыть рот и опять воспротивиться, но вовремя закусываю язык.
Лезть нарожон сейчас нельзя, а злить Славу – тем более.
Не хватало, чтоб он меня посадил под домашний арест.
Я тяжело вздыхаю и не произношу ни слова до самого универа.